Борис Гребенщиков (признан в РФ иностранным агентом): Когда мы постигаем музыку других культур, мы становимся богаче

Уверен, что вы бесконечно устали от многочисленных пресс-конференций и интервью. Вопросы скучные, журналисты полуграмотные, смысл бесед неочевиден. Почему вы согласились на разговор?

— Вообще-то я уже несколько лет вообще не даю интервью. Незачем. Но тем не менее всегда отвечаю, когда требуется оповестить людей о наших концертах. И как дитя всегда надеюсь — а вдруг беседа выйдет интересной.

KudaGo — портал про места и события. Есть у вас в Петербурге место, которые вы очень любите, но никогда туда не ходите (или бываете преступно редко)? Расскажите о нём.

— У меня остались самые чудесные воспоминания о террасе Инженерного Замка, где «Аквариум» проводил удивительно сумасшедшие времена в 70-х годах — там и песни пели, и играли спектакли, и просто сидели; с тех пор я там не был; очень хочется сыграть там бесплатный концерт для всех — но сейчас это место почему-то закрыто для людей. Хотелось бы его снова открыть.

Несколько дней назад я поинтересовался у редакции, мол, какой вопрос задать Борису Борисовичу. Одна из редакторов сказала что-то вроде: «Спроси, как жить. Я хочу услышать ответ на этот вопрос именно от Гребенщикова!». Как вы думаете, почему вам хотят задавать такие, гм, онтологические вопросы? И всё-таки: как жить?

— Почему именно мне? Видимо, по песням у них сложилось такое обо мне лестное представление. А как жить — сказано не мной и давным-давно: не торопясь, здесь и сейчас, осознавая каждую секунду все, что с тобой происходит и обращая внимание на все вокруг. Видеть Божий промысел во всем, что делается. Можно говорить на эту тему долго, но важно не говорить, а так делать. Сразу все становится ясно.

Уверен, что вы до сих пор совершаете открытия в музыке. В последний раз что вас больше всего зацепило и почему?

— Много есть всего хорошего. Мне, например, сейчас по сердцу сын Боба Марли — Дамиан и его новый альбом. Очень непривычное сегодняшнее играют композиторы Bang On A Can. Радуюсь новой музыке наших коллег Cotton Mather и Pugwash. И много продолжаю открывать прекрасной музыки из прошлого: от Филиппа Гласса до Манфредини. Чем дальше, тем интереснее.

Многие справедливо считают вас человеком энциклопедических знаний. В энциклопедиях, если глубоко зарыться, можно встретить что-то невероятно любопытное, экзотическое и редкое. Можете рассказать о самом необычном музыкальном феномене в самой (для нас, жителей России) экзотической локации?

— Пожалуйста. Однажды я сидел на утренней службе в одном тибетском монастыре в Катманду; опытным путём нашёл такое место, где сильнее всего слышна ритуальная музыка; через полчаса впал в удивительное состояние — и вдруг осознал, что это мне больше всего напоминает альбом «Битлз» Revolver.

А ещё один раз в Индии (в Керале, если быть точным) я нашёл огромную метеоритную скалу, с которой отлично виден берег моря. И сидел там несколько часов, как это теперь говорят — медитировал. И услышал музыку невероятной красоты. Долго не мог понять, откуда она доносится. Потом заметил маленький полуразваленный храм неподалёку. Пошёл узнавать, что это за чудо. И старик-брамин, который там находился, рассказал, что это храм какого-то местного святого, а музыка — специально написана кем-то для этого храма и записана на кассету в единственном экземпляре. И переписать ее нельзя. Несколько раз потом друзья пытались найти это место, но безрезультатно.

Какую музыку вы слушаете в своем автомобиле?

— На протяжении десятка лет я собираю собственные сборники песен по декадам: 50-е, 60-е и так далее. Это обычно и слушаю — и что-то новое.

В этом году вы арт-директор фестиваля world music «Части Света». По каким критериям вы выбирали музыкантов?

— Выбирал тех, кого хочется увидеть здесь, а их никто не привозит.

Давайте про будущее нашей фолк-сцены. Возможно ли в России «фолк-возрождение», вроде того, что случилось в 70-х годах во многих странах Европы, включая Ирландию и Англию? Какой стиль лучше оживит/оживляет русский фолк?

— Оживит не стиль, а несколько гениальных/очень талантливых людей с достоинством и совестью. Как только такие появятся, все случится само собой.

На каком этническом инструменте вам хотелось бы научиться играть?

— Мне хватает гитары и голоса; они у меня вполне «этнические».

Планируете ли вы развивать проект Аквариум International?

— А Аквариум и так вполне international — на каждом альбоме десятки самых прекрасных музыкантов с разных концов света. Просто их сложно возить на концерты.

С кем из ныне живущих этнических музыкантов вам интереснее всего было совместно поработать?

— С классическими китайскими и индийскими музыкантами.

Вы часто посещаете Индию. Что вы думаете об индийской музыке? Какого индийского артиста больше всего хотелось бы привезти в Россию?

— Многих; чем больше, тем лучше. Когда мы постигаем музыку других культур, мы становимся богаче.

В разных концах России проходило и проходит множество этно-фестивалей: «Мир Сибири» в Красноярске, Kamwa и «Движение» в Пермском крае, «Устуу-Хурээ» в Туве. Чем выделяются «Части Света»?

— Тем, что в Петербурге, и подбором артистов.

Представим, что у фестиваля неограниченный бюджет и абсолютно все артисты мира свободны в вашу дату. Кого бы вы пригласили?

— Дамьена Марли, Ричарда Томпсона, Toots & The Maytals, Steeleye Span — и ещё десятка два-три.

Порекомендуйте нашим читателям страну, куда нужно непременно отправиться в путешествие!

— Индия.

Беседовал Артём Мельник.

Оставьте комментарий