Быть Уэсом Андерсоном: рецензия на фильм «Французский вестник»

Вымышленный французский городок Аннуи-сюр-Блазе, середина 20 века. Здесь под чутким руководством Артура Ховитцера-младшего (Билл Мюррей) издаётся «Французский вестник», бывший «Пикник», приложение к американской газете «Либерти. Канзас ивнинг сан». Под крылом редактора собралась команда выдающихся репортёров. Эрбсен Сазерак (Оуэн Уилсон) сочиняет мрачные пространные заметки городского скитальца. Дж. К. Л. Беренсен (Тильда Суинтон) выясняет «из какого сора» растут шедевры модернистской живописи. Люсинда Кременц (Фрэнсис Макдорманд) практикует включённое наблюдение за студенческими протестами. Ройбак Райт (Джеффри Райт) исследует пересечения маршрутов детективной и кулинарной мысли. Плоды их вдохновенного труда представила в свежем номере «вестника» типография имени Уэса Андерсона.

В новой картине автор «Королевства полной луны» и «Отеля „Гранд Будапешт“» больше обычного равен себе. Редакция эстетически безупречного еженедельника с пантеоном неординарно одарённых сотрудников — типично андерсоновская модель творческой студии. Легко вместо газетного макета мысленно подставить раскадровку, вместо журналистов — актёров, а вместо редактора — режиссёра.

Составившие фильм новеллы оформлены под уникальные авторские статьи, а названия статей превращены в непременные главки и столь красноречивы, что искушают охарактеризовать с их помощью само кинополотно.

Это, пожалуй, железобетонный шедевр. Подспудная ирония заголовка Беренсен не умаляет масштаба свершений. Андерсон — полная противоположность художника Моузеса Розенталера (Бенисио Дель Торо), брутального, спонтанно агрессивного гения-социопата. Объединяет их одно — умение безошибочно нащупать уникальный почерк в искусстве. Манера, которую режиссёр выработал уже со второго полнометражного фильма, узнаётся с полувзгляда, но слабо поддаётся сравнениям. Можно вспомнить разве что «Амели» Жёне или представить, как Тим Бёртон превратился из меланхолика в сангвиника и променял эффектный символизм на поэтичную акмеистскую зачарованность предметным миром. Впрочем, это ассоциации по касательной.

Стиль Уэса к настоящему моменту, кажется, достиг состояния универсальной суспензии, которая обеспечивает уверенную сцепку даже критически несхожих материалов. Так что три несвязанных сюжета разной тональности удивительно гармонично смотрятся под одной обложкой. При подобном уровне устойчивости художественного мира в качестве красок идут все подручные средства. У Розенталера — горелые спички, яичный порошок и голубиная кровь. У Андерсона — обнажённая Сейду, разверзающиеся декорации и анимированный экшен.

Не стоит забывать, каким поражающим воображение актёрским кастом армирована конструкция «Французского вестника». Даже в предыдущих фильмах Андерсона, которому существенно больше, чем Розенталеру, повезло с друзьями, не было такого количества звёзд по классу интеллектуального кино. В одних только эпизодах здесь — Уиллем Дефо, Кристоф Вальц, Эдвард Нортон, Сирша Ронан.

Картина подчёркнуто декларативна. Хотя то же самое можно с некоторыми допущениями сказать едва ли не про любой фильм режиссёра. Как кипучая жизнь студента-революционера Дзеффирелли (Тимоти Шаламе), кино Андерсона — одновременно безостановочный манифест и уходящие в бесконечность поправки к манифесту.

Во «Французском вестнике» в наличии все программные элементы режиссёрского стиля: симметрия и центрирование, сочные краски и сверхтактильные детали, уплощённые интерьеры и педантичная закадровая фактология. Однако, когда кажется, что все приёмы Уэса уже вызубрены и растиражированы поклонниками, он неожиданно выдаёт нечто свежее. Например, абсурдистский трюк с заменой молодого Тони Револори на бородатого Бенисио Дель Торо внутри тюремной камеры как иллюстрацию взросления персонажа. Или сложносочинённую игру с цветным и нецветным изображением, в рамках которой чёрно-белая картинка то навязчиво намекает на документальность и историзм, то оттеняет буйство модернистских полотен, то колыхается эстетикой «новой волны», то сервируется деликатесным монохромом нуара и немого кино.

Вселенная Андерсона — своего рода приватная столовая для преданного круга поклонников, готовых глотать новые изыски режиссёрской кухни более жадно, чем обитатели бандитского притона пирог с дроздом от личного комиссарского шеф-повара Нескафье (Стив Парк). В этом сверкающем повседневным природным оптимизмом мире, которым движут гениальные чудаки и молодые идеалисты, городские трущобы становятся площадкой для увлекательного квеста, тюрьма превращается в мастерскую художника, а пиявки из ливневой канализации и бон-бон из ягнятины подаются в распластанный верхний план кадра с равным усердием.

Андерсоновская идиллия образца 2021-го вмещает сонм несхожих персонажей, чувствующих себя здесь одинаково комфортно. Организуют её рассказчики из бюро «Французского вестника», представители воспеваемой профессии «репортёр», у каждого из которых нашёлся свой прототип среди светил американской журналистики. Населяют её колоритные герои публикаций: маргинальный творец-радикал, выдающийся кулинар-перфекционист, романтик-пассионарий — плоть от плоти парижский студент конца 60-х. Её безостановочное движение создают необязательные, но осязаемо живые типажи вроде неудачливого гитариста, сделавшегося гангстером, или стриптизёрши, поющей колыбельную.

Непреходящими благами милого сердцу приюта не менее охотно готовы пользоваться, как представляется, и культовые киноактёры, и преданные зрители.

«Французский вестник», составивший из нового искусства, революционных настроений и криминально-кулинарных сводок историческое меню XX века, если разобраться, не преподносит зрителю никаких революционно новых историй. Фильм оказывается галереей восхищённых фантазий, питающихся коллективными воспоминаниями, набором дневниковых страниц мечтательного путешественника во времени и культуре.

Каждый персонаж и каждый предмет в личном авторском космосе, словно в культовой картине Спайка Джонза о Джоне Малковиче, безостановочно твердят: «Андерсон, Андерсон, Андерсон». Похоже, на этот раз Уэс сам залез в свою голову через потайной ход. Для остальных билеты в его тёплые ламповые миры по-прежнему доступны в кассах кинотеатра — больше переживать вроде не о чем.

Виктор Лукьянов