Кто в terra matter живёт: рецензия на фильм «Вечные»

В 5000-м году до нашей эры целестиал Аришем отправил на Землю 10 бессмертных героев со сверхспособностями — Вечных. Полубоги в человеческом обличии веками защищали людей от инопланетных суперхищников Девиантов, и к 1521-му году истребили всех известных. Пришло время затаиться в ожидании указаний от галактического босса — и «матерь богов» Аяк (Сальма Хайек) распустила «семью». Кто подался в отшельничество, кто — в Болливуд, а кто — в оксфордский Музей естественной истории. В 2021-м Вечным приходится воссоединиться: выжившие Девианты рвутся в бой с новыми силами, а планету лихорадит подозрительными землетрясениями.

Серию комиксов Джека Кёрби доверили экранизировать Хлое Чжао, автору драмы «Земля кочевников», победившей в двух главных номинациях на последнем «Оскаре». Предыдущее сотрудничество Marvel с немейнстримным режиссёром имело успех: третья часть «Тора» от Тайки Вайтити безупречно сочетала хлёсткий юмор и упоительную зрелищность — недаром получила преимущественно положительные отзывы. В случае «Вечных», подразумевающих нечто величественное и гармоническое, Чжао, весьма кстати оказавшаяся фанаткой КВМ, — аутентичный выбор.

Удачно встраиваются «Вечные» и в общий киноконтекст. Фильм, похоже, подключается к ноосфере по принципу «уни-ума», описанного в сюжете, и то, что он визуально напоминает недавнюю «Дюну» Вильнёва, ещё одного приверженца поэзии ландшафтов, а идейно — грядущую новую «Матрицу», для которой эмансипация людей-батареек от сомнительного вселенского блага — уже обыденность, кажется закономерным.

В качестве противовеса беспристрастной Вселенной в лице Аришема, который рассматривает человечество как энергоресурс для производства демиургов-целестиалов, Чжао в лучших традициях нынешней Marvel выставляет семью. Кровные связи подменяются эмпатическими и ментальными — в тон размаху полотна. Мысль семейная отражается в большом и малом, проделывая путь от идиллической мирской жизни Фастоса через супергеройское братство-сестринство к милому сердцу и уму образу матери-Земли, которая мыслится героями в пику планам начальства чем-то большим, чем временный инкубатор для циклопического бога-гомункула.

«Вечные», подобно «Стражам галактики», воспевают узы общего дела и одновременно ориентируются на курс четвёртой фазы кинофраншизы: рефлексия на тему родственных отношений разыграна и в «Чёрной вдове», и в «Шан-Чи». Стратегия прямолинейная, но более чем понятная в контексте аудитории и специфики просмотра. Хочется напомнить, что в США рейтинг всех упомянутых фильмов PG-13. Ходят на них и у нас нередко всей семьёй — рейтинг 18+ для фильма Чжао вряд ли изменит ситуацию.

Интересно, что и соперниками-двойниками внутри главного любовного треугольника «Вечных» выступили, можно сказать, названные братья Ричард Мэдден и Кит Харингтон — Старки из «Игры престолов». Первый сыграл Икариса — неформального лидера чудо-команды, местного Супермена. Деконструкция этого иконического образа, конечно, предрешена. Второй — сотрудника музея Дэйна, земного возлюбленного повелительницы материи Серси (Джемма Чан), которая стала центральной героиней и эмоциональным камертоном картины. Её мягкая женская рука, способная превращать камень хоть в дерево, хоть в воду (разве только не воду в вино), последовательно направляет верных слуг целестиала на гуманистический путь, к спасению планеты. Гендерное решение в духе времени.

Подбор персонажей фантастической десятки вообще показывает поразительное усердие в следовании обновлённым голливудским методичкам. Достаточно уже того, что трое из них: Аджак, Маккари и Спрайт — по дороге от комикса к экрану превратились в женщин. И довольно колоритных. Сальма Хайек в роли патронессы-целительницы убедительно транслирует матриархальную мудрость. Слабослышащая актриса Лорен Ридлофф воплощает первую в своём роде глухонемую супергероиню и демонстрирует прыть в духе Флэша. А юная Лия Макхью — играет бессмертную сотворительницу иллюзий, запертую в теле угловатой девочки-тинейджера: тот случай, когда бытие воистину определяет сознание, а моральное оправдание сомнительных поступков удовлетворяется скидкой на подростковый кризис протяжённостью в 7 тысячелетий.

Не менее рельефные образы и у остальных Вечных. Тут и социопатичный гипнотизёр Друиг (Барри Кеоган), и заделавшийся индийским актёром стрелок руками Кинго (Кумэйл Али Нанджиани), и, в конце концов, изобретатель-оружейник Фастос (Брайан Тайри Генри).

Дополняют команду добряк-силач Гильгамеш в исполнении корейца Дона Ли и эффектная воительница Фина с её припадками берсерка, воплотившаяся в Анджелине Джоли, в чьих манерах нет-нет да и просвечивает что-то от Малефисенты. Для всей этой честной компании пресловутые Девианты, даже с апгрейдом, не выглядят такими уж пугающими врагами.

Понятно, что отсылки к легендам народов мира — а фильм, на минуточку, собрал за одним столом шумерского героя Гильгамеша, древнегреческих обитателей Афину с Икаром и человеческую инкарнацию культовой лимонной газировки от The Coca-Cola Company — заявка на мультикультурность и дополнительная порция хлебных крошек на пути ко всеобщему братству и равноправию. А заодно и просветительский жест в сторону поколения, читающего преимущественно комиксы, мангу и графические романы. Впрочем, сами комиксы о Вечных писались ещё в середине 70-х.

Важнее то, что для медиафраншизы образца 2021-го уход в мифологию, как и трансцендентный размах картины Чжау, чрезвычайно симптоматичен. В мир Железного человека, Халка и Капитана Америка с незапамятных времён проникали нездешние силы: от скандинавского бога Тора «с домом и дружиной» до бороздящей космос Капитана Марвел. Но после Войны бесконечности и открытия порталов мультивселенной воображение поневоле тянется ко всё более сакральным категориям.

Зрелища Marvel с каждым разом всё красивее, и всё фантасмагоричнее. Природу сверхчеловеческих сил, которые сплошь выглядят так же впечатляюще и таинственно, как пассы Фастоса, собирающего в воздухе светящиеся модели механизмов, никто уже не трудится объяснять. И зрителю, по совести сказать, грех жаловаться: за неимением синергического «уни-ума» паровой двигатель — и тот представляется красивой загадкой, поэтому остановимся на плуге.

Идеи режиссёра о ценности жизни на фоне великого замысла и об особом пути человечества фундаментальны, а потому просты. На их защиту, как следствие, выставлены яркие, но по-олимпийски условные персонажи. Кто такие они такие: то ли ультратехнологичные роботы, то ли антропоморфно оформленная звёздная пыль — не так уж важно. Вечные — и всё тут.

Главной заботой этих расцвеченных CGI фольклорных героев становится поддержание единства расово и гендерно пёстрой «семьи» и сохранение общего дома, которым можно локально считать треугольную глыбу космического корабля, а глобально — полюбившуюся за долгие тысячелетия голубую планету. Первый разрушен в пылу семейной склоки и заново собран, вторая мужественно отбита у нерождённого галактического божества и его адептов.

Русский фольклор, где на правах мифа выступает сказка, с подобным сюжетом знаком — это «Теремок». Там тоже нашлось место и мышке-норушке, и зайчику-побегайчику, и прочим чудесным существам с броскими чертами. В интерпретации современного Голливуда амплуа вероломного медведя неизбежно достаётся непобедимому бледнолицему гетеросексуалу, которого здесь и так уже потрепали изрядно.

Его покаянный путь повторяет маршрут Бонда из последнего фильма, но куда метафоричнее. Незыблемым памятником попранной хтони, так уж и быть, остаётся угасший во чреве планеты вместе с огнём роковой горы абстрактный целестиал. С холодного космоса спрос невелик.

Виктор Лукьянов

Оставьте комментарий