Охотники в лесной речке находят тело молодой девушки. Как узнается впоследствии, это 24-летняя певица Янка Дягилева (Кира Пиевская). Последний день её жизни насыщен таинственными событиями: поездка из города на дачу, отношения с близкими живыми и уже мёртвыми людьми и разлад с собой. Всё это пытается сплестись в ответ на вопрос — было ли это преступление или самоубийство?
Вступительные титры работают как эпиграф и задают определённую рамку. Если бы не они, было бы слишком трудно понять, что фильм именно о Янке Дягилевой и её последних днях жизни. Ведь в этой ленте практически отсутствует внятный нарратив. Такое кино почему-то всегда сложно понять и уловить, но легко почувствовать и ощутить глазами, ушами, прикосновениями, запахами.
Короткометражка «Календарь» Игоря Поплаухина запомнилась хотя бы каким-то подобием сюжета: поначалу кажется, что женщина бесцельно едет куда-то, потом она приезжает к заключённому в тюрьму, которого видит впервые. Дома её ждёт семья. Это странно, загадочно, непонятно. Необоснованность и бесплотность её существования сочетается с какой никакой сюжетной канвой, пусть и совсем нелогичной. В полнометражном дебюте Поплаухина нет даже этого. Время плывёт. Совсем не ясно, какова хронология и сколько прошло дней, а ещё более неясно, кто все эти люди в окружении Янки. Они реально существуют или мертвы и воображаемы?
Примечательно, что оператор-постановщик картины Евгений Родин является соавтором сценария. Может быть, отчасти поэтому каждый кадр выстрадан и максимально точен: вода рифмуется с отражением в оконном стекле, бетонные текстуры со срезами деревьев, объёмные одежды с пышной копной волос. Операторская работа ещё больше подчёркивает метафоричность картины и её существование на стыке двоемирия.
Жизнь легенды сибирского панк-рока обросла сказками и небылицами отчасти из-за таинственной смерти. И про Дягилеву мало что было известно в публичном поле. А на экранизацию хотя бы кусочка её жизни надеяться и вовсе было глупо. Однако когда в СМИ только просочились первые новости о съёмках фильма, эффект предвкушения сыграл злую шутку. Наверняка большинство ожидало увидеть что-то вроде «Лета» Кирилла Серебренникова, где раскрутились бы истории из тайных писем, мемуаров, рассказов свидетелей, а также безответная любовь Янки к Егору Летову и прочее, что уже давно потеряло честную правдивую почву, но вполне могло бы сгодиться для усиления драматизма. Даже песни Янки заменены на странный гул, и лишь единственная играет в финальных титрах. Поплаухин избегает прямых жанровых ассоциаций с байопиком.
И вот — «На тебе сошёлся клином белый свет». Совершенно неосязаемое и метафоричное высказывание, которое граничит между жизнью, сном и смертью. В рыжеволосой героине, которую играет Кира Пиевская, едва ли узнаётся та самая девочка с гитарой по имени Янка Дягилева. Создаётся впечатление, что она уже давно мертва и остался только её образ, который бродит по отрывкам собственной жизни и пытается понять случившееся.
Неразделённая любовь, депрессия, смерть друга, неприязнь со стороны самого близкого окружения. Янка или Яныч, как её называют друзья и знакомые, записывает всё на диктофон и тут же переслушивает. Странная, но запоминающаяся деталь. И то ли этим действием девушка пытается уловить реальность, навсегда запоминая сказанное, чтобы оно не потеряло свой вес и смысл, то ли Янка-призрак пытается понять сама, что же привело её к смерти. Быть может, та самая запись на диктофоне, где ей сделали больно?
Что бы там ни было, Поплаухин идёт совершенно в другие пространства и материи. И если он и даёт конкретный ответ на вопрос о том, как погибла Янка, то этому абсолютно точно нельзя верить. Ведь это только его интерпретация и видение событий. Во всём остальном режиссёр хаотично и красиво расставляет знаки вопроса, с которыми зрители порой не могут справиться и выбирают просто уйти из зала: так было на фестивальном показе в Выборге, так было на премьере в «Авроре».
Если всё же остаться в кинозале и досмотреть до конца, то можно если не поймать сон, то прожить его и прочувствовать. «На тебе сошёлся клином белый свет» — очень филигранная попытка прикоснуться к чему-то настолько высокому и поэтичному на уровне образов, что нельзя описать словами.
Текст — София Маргацкая