Интервью с куратором выставки Бориса Кочейшвили

Название выставки — «Борис Кочейшвили. Я и Они». Кто эти «Они»?

«Я и Они» — это универсальная матрица отношений человека и мира. Они — это не только мир за порогом мастерской Кочейшвили, но и те, кто оставил след в его сердце: друзья и возлюбленные. А с ними — великие философы, писатели, художники прошлого и, конечно, литературные герои. У каждого Я есть свой набор Они, и это очень интересный опыт: увидеть свой собирательный Они-образ, рассмотреть его, выстроить между Я и Они правильные отношения. Сейчас, во время пандемии, эта тема как никогда актуальна. Искусство Бориса Кочейшвили может многое дать внимательному зрителю. Этот художник посвятил себя изображению отношений: персонажа с персонажем, персонажа с пространством, пейзажа с архитектурой, слова с образом.

Большинству людей Кочейшвили известен как мастер графики. Чем Кочейшвили-живописец и Кочейшвили-скульптор отличается от Кочейшвили-графика?

В современном искусстве, а точнее в современном мире, все эти классификации давно потеряли свою актуальность. Кочейшвили-художник. Необыкновенно талантливый и интересный художник, который занимается графикой, живописью и 3D, то есть скульптурой, с одинаковым энтузиазмом и мастерством. Более того, когда художник колотит из старых досок оригинального вида и характера дачную мебель, читает лекцию о театре или жарит оладьи — разве нельзя это назвать перформансом? Грань между искусством и неискусством стала очень тонкой. Раньше профессия «художник» являлась по большому счету ремеслом. А сегодня это, скорее, позиция. Чем больше у тебя аудитория, тем больше ты художник. И это опять про отношения Я и Они.

Чем интересен Кочейшвили-поэт?

Кочейшвили-поэт интересен своей поэзией. Его стихи публикуются в уважаемых журналах и альманахах («Знамя», «Авторник», «Воздух», «Ной и других), а также входят в двухтомник «Русские стихи 1950—2000. Антология». Забавно, но когда я познакомилась с миром современной поэзии, оказалась на их литературных вечерах, я поняла, что там Кочейшвили-художника не особенно-то и знают. Для них он в первую очередь поэт. Ну а искусствоведы же говорят о стихах Кочейшвили следующее (приведу мою любимую цитату Александра Боровского):

«Кочейшвили подтачивает стереотипы высокого (и вообще эталонного) своим частным методом, самим характером проживания жизни и искусства. Он даёт лукавую подсказку зрителю, подбирающему ключик к его творчеству:

дорогие мои

времени нет

лето

прополка

куры да утки

скот донимает

а то бы я вам

и „Охотников на снегу“

и „Чёрный квадрат“

и „Данаю“

Уклонения от обязанностей служить Высокому (социальному, философско-дискурсивному, не говоря уже о „карьерном“), всевозможные увлечения и отвлечения, петляния, „прятанье шагов“, и — наполнение всем этим частным и посторонним поэзиса! Несистемный художник».

Стоит ли вообще рассматривать разные грани таланта Кочейшвили как самостоятельные единицы? Или же его творчество следует оценивать как единое авторское высказывание?

Вы совершенно правы. Любой человек интересен (или же не интересен) как вещь в себе, в совокупности своих творческих проявлений. Другой вопрос — как это показать на выставке. И это задача куратора. Непростая, на самом деле, задача. И мне очень интересно рассказать, как мы с этой задачей справились.

Кочейшвили изобрёл новый вид скульптурного рельефа. В чём тут новшество?

В первую очередь в том, как легко художник играет с материалом и импровизирует в объёме. Скульптурные рельефы Кочейшвили такие же живые и подвижные, как и его рисунки. Волшебство скульптуры как вида искусства в целом и талант художника-скульптора в частности проявляются именно в этом: сделать живым и подвижным тяжёлый и статичный по природе своей материал, будь то камень, бронза или гипс. Бывает скульптура сложная, многодельная, но мёртвая. А бывает, камень лишь чуть обработан, а вещь живая. Последняя «Пьета» Микеланджело в Милане меня совершенно заворожила. Ничего вроде бы и нет, глыба мрамора, а веришь, что в этом камне — жизнь.

Борис Кочейшвили много экспериментировал с техникой скульптурного рельефа. В результате фигуры на его работах движутся и дышат, трава колышется под ветром, пространство сворачивается за горизонт — при том, что художник использует один-два цвета, а общая высота его рельефа не более 2-3 сантиметров.

Названия работ Кочейшвили очень лаконичны и «описательны» (изображены три женщины — произведение называется «Три женщины» и так далее). В чём тут задумка?

Никакой специальной задумки тут нет. Зачем объяснять искусство, которое работает само по себе, не требуя пышного «продающего» названия и подпорки в виде хитроумной концепции? К чему множить сущности? Простота и монотонность названий лишь подчёркивает ту глубокую и разнообразную внутреннюю жизнь, которая происходит в работах художника. По тому же пути шли великие: «Троица» Андрея Рублёва, «Чёрный квадрат» Казимира Малевича, «Сушилка для бутылок» Марселя Дюшана.

Они точно так же, чётко и прямо, отвечают на вопрос «что я вижу». Ну а дальше начинается работа зрителя: давать в ответ собственные ассоциации и интерпретации, развивать свой эмоциональный интеллект. И это, кстати, опять про границы Я и ОНИ.

Какие художники / направления повлияли на формирование творческого «я» Кочейшвили?

Сам художник любит повторять, что для него мировое искусство — это витамины. То есть это то, что с одной стороны поддерживает жизнь, но с другой — не является пищей. «Самость» художника, его самостоятельное Я — это и есть мир Кочейшвили, его вселенная. Но я, как искусствовед, конечно же занималась этим вопросом: изучала биографию Кочейшвили, искала яркие впечатления, которые нашли отражение в его искусстве. Я перечислю ряд имён. Поиграем в угадайку, как художник Борис Кочейшвили усвоил и задействовал следующие «витамины»? Андрей Рублёв и русская икона, рельефы на античных надгробиях, Рембрант и малые голландцы, Тициан, Сезанн и Пикассо, Моранди, Малевич и Древин, пермская деревянная скульптура и русский крестьянский художник Григорий Сорока. Таков выбор художника, так выглядят Они.

К какому направлению можно отнести творчество Кочейшвили?

В романе «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург записал гениальное своё наблюдение, что все русские писатели делятся на разведчиков и обозников. Да что там писатели. И у художников, и у музыкантов — всё то же самое. Я бы хотела назвать Кочейшвили разведчиком, если бы не одно большое но. Борис Кочейшвили никогда не стремился что-то открыть и всем об этом своём открытии рассказать. Более того, в одном из своих стихотворений он со свойственной ему иронией так определил своё положение в этой иерархии:

я внутренне

никогда не спешил тормозил

с помощью побочных

женщин побочных

искусств водки

в общем не в авангарде

не в арьергарде

а на обочине

Но если посмотреть внимательно, то обочина — далеко не самое бесполезное место. На дороге того и гляди затопчут. А на обочине и ты всех видишь, и тебя рано или поздно заметят. Искусство Бориса Кочейшвили — это совершенно самостоятельное явление. Вещь в себе.

Какова взаимосвязь Кочейшвили с нонконфоримистами?

Ровным счётом никакая. Ну то есть она отсутствует. От политики и командного социального протеста этот художник всегда был бесконечно далёк. В юности Кочейшвили стал самым молодым членом МОСХа, за что был даже награждён творческой командировкой в Италию. Позже он много времени проводил в союзных Домах творчества. Но при этом, вопрос ваш очень даже в точку. Нонконформист — как состояние души и ума. Об этом Кочейшвили тоже сказал в своих стихах: «я никогда не отдам / свою красную кофту / на флаг / я революционер / для себя».

Кочейшвили «не состоял, не принадлежал, не участвовал» даже когда заказчиком перестала быть советская власть, и в этой роли утвердились галеристы и кураторы. Он и сегодня работает в той же мастерской МОСХа в Арбатских переулках, между Кремлём и Сити, у Академии художеств. И как и прежде сторонится любых институций.

Какова основная проблематика в работах Кочейшвили?

Я и ОНИ. Изучение, наблюдение, размышление об этих непростых отношениях — в графике, живописи, скульптуре, стихах и музыке.

Почему Кочейшвили так интересны чеховские «Три сестры»? Он работает над этой темой уже много лет.

Кочейшвили — художник, который всю жизнь рисовал женщин. Я думаю, что его три сестры — это новый архетипический сюжет, современный аналог канонической «Троицы». Три сестры — как три характера, три возраста, три судьбы русской женщины. Потому что известно, что Андрей Рублёв — самое первое и самое сильное его художественное впечатление.

В произведениях Кочейшвили много отсылок к русской культурной традиции. Насколько понятны его произведения за рубежом?

В 1986 году в мастерской Бориса Кочейшвили появилась американская галеристка Филлис Кайнд, она взяла 15 его работ на Международную ярмарку искусств в Чикаго (Chicago International Art Exposition). Все работы Кочейшвили были проданы в первый же день ярмарки. В 1987 году Кочейшвили выставлялся вместе с Эриком Булатовым, Олегом Васильевым и Семёном Файбисовичем в галерее Филлис Кайнд в Нью-Йорке (выставка «Прямо из Москвы»). В конце 1980-х его показывает галерея Pile, Зальцбург при поддержке консульства СССР в Зальцбурге. В 1988 работы Бориса Кочейшвили представлены на Международной ярмарке современного искусства (Foire Internationale d'Art Contemporain) в Париже… Если бы Борис Кочейшвили хоть чуть занялся своей карьерой, он был бы очень успешен на Западе. Но художник поступил ровным счётом наоборот. Получив деньги от западных галеристов, он купил землю во Владимирской области и сбежал из столицы на несколько лет «строить идеальное пространство».

В чём особенность выставки? Почему посетителям рекомендуют иметь при себе наушники?

Вместе с московским театром Liquid theatre мы подготовили к выставке… я бы назвала это «аудиоспектакль», потому что это точно не похоже на традиционный аудиогид. Зрители услышат голос Кочейшвили: его стихи и рассуждения о непростом пути художника, комментарии куратора Тамары Веховой, реплики театрального режиссёра Юрия Погребничко. И всё это — в сопровождении аутентичных звуков мастерской. К сожалению, из-за ковидных ограничений мы не сможем обеспечить наших зрителей наушниками, так что очень просим взять их с собой и не полениться скачать QR-код у входа на выставку.

Опишите творчество Кочейшвили тремя ёмкими словами.

Пластика. Глубина. Нежность.

Чем лично вам интересен Кочейшвили?

В его искусстве, как в зеркале, я вижу себя. Свои эмоции, надежды и страхи. Свою культуру и свой язык. Жить без искусства — это то же самое, что жить без зеркала.

*«Пайл», «Ликвид Театр»

Оставьте комментарий