Сытный рынок — один из старейших в Петербурге. Как и о Сенном, о нём ходила нехорошая молва, но не из-за воров и попрошаек. Рынок был местом публичных казней и телесных наказаний, которые приобрели особый размах в десятилетие правления Анны Иоанновны.
Самая жестокая расправа была совершена 27 июня 1740 года, а в числе казнённых значился архитектор Ледяного дома Пётр Еропкин. Его и ещё нескольких чиновников обвиняли в растрате казённых денег. Одного этого хватило бы для сурового наказания, но было и другое подозрение — в заговоре против императрицы. Во время обысков были найдены документы с проектами реформ. Этого оказалось достаточно, чтобы подписать смертный приговор.
Невские ворота Петропавловской крепости, ведущие из цитадели к реке, иногда называли «Воротами смерти». Такое мрачное имя связано с тем, что Петропавловка была главной политической тюрьмой России. Там держали революционеров, вольнодумцев, жертв придворных интриг. Через «Ворота смерти» осуждённых отправляли на каторгу или на казнь.
В Петропавловской крепости совершили одну из самых громких казней Российской империи. 25 июля 1826 года здесь повесили пятерых декабристов — главных идеологов государственного переворота.
Вошёл в историю расстрел в 1919 году четырёх великих князей, среди которых были дяди последнего императора. По свидетельствам очевидцев, один из них вручил солдатам свои сапоги с фразой: «Возьмите, всё-таки царские». А ещё котёнка, которого вырастил в тюрьме.
Смоленским полем называли участок, ограниченный на севере Смоленским православным кладбищем, на юге — Большим проспектом, на западе — Галерной гаванью, а на востоке — 19-й линией Васильевского острова. Сегодня это благополучный жилой район, но в XIX веке его обходили стороной. Местность представляла собой пустырь, где среди прочего совершались казни.
3 сентября 1866 года тут повесили террориста Каракозова, который совершил покушение на Александра Второго. В октябре того же года на поле вновь вырос ряд виселиц для членов революционного кружка. В итоге приговор смягчили, и эшафот пришлось разбирать.
Такие события не повышали рейтинг Смоленского поля в глазах петербуржцев. Кроме того, здесь всегда был риск попасть в руки хулиганов и бандитов. Корреспондент «Петербургского листка» писал в сентябре 1897 года:
Такое название до XIX века носила Пионерская площадь, поскольку поблизости квартировал Семёновский полк. Плац использовали по прямому назначению — для строевых занятий, а в последние десятилетия стали проводить и публичные казни.
В 1849 году сюда стекались зеваки, чтобы увидеть расстрел петрашевцев. Среди осуждённых был Фёдор Достоевский, которого обвиняли в публичном чтении запрещённой литературы и в организации нелегальной типографии. До последних мгновений никто не знал, что Николай Первый заменил казнь на каторгу.
Семёновский плац стал одним из лобных мест столицы ещё и потому, что неподалёку находился Литовский замок.
Александр Бенуа, художник:
«Из этой тюрьмы выезжали те „позорные колесницы“, которые я видел медленно следующими мимо наших окон, с восседающими на них связанными преступниками. Несчастных везли на Семёновский плац для выслушивания приговора ошельмования».
Публичные казни и оглашения приговоров вызывали живой интерес. Вокруг эшафота сотнями расставляли скамьи, табуретки, ящики, бочки; люди приходили со своими, а самые предприимчивые продавали места. За удобную локацию с хорошим обзором могли запросить 10 рублей — приличная сумма, которой хватило бы на билет до Москвы третьим классом.
Читайте и другие наши тексты о маргинальном прошлом Петербурга: