Мы в кино на Тарантино: 25 главных фильмов 90-х

Начнём наш отсчёт главных фильмов десятилетия с этого семейного рождественского хита, подарившего карьеру восьмилетнему Маколею Калкину. Карьеры надолго не хватило, но вот сам фильм — изобретательная и добродушная комедия о том, какая это страшная сила — восьмилетний пацан со смекалкой.

Романтическая сказка о судьбоносной встрече миллионера с представительницей древнейшей профессии дала путевку в жизнь Джулии Робертс и стала одной из главных воодушевляющих историй конца XX века. О 90-х принято вспоминать, как о времени довольно циничном, но оставим «Красотку» в нашем списке как доказательство того, что и в циничное время находится место искренним сантиментам.

Эпическое продолжение маленького и злого футуристического триллера Джеймса Кэмерона по сей день остаётся эталоном того, как надо делать большие голливудские продолжения. «Судный день» можно заодно счесть тем самым фильмом, который сделал обильную компьютерную графику модной, — но об этом мы ещё поговорим чуть ниже.

Дерзкий и виртуозный эротический триллер голландца Пауля Верхувена сделал карьеру актрисе Шэрон Стоун и задал моду на головоломные триллеры на полдесятилетия вперёд. Вслед за «Инстинктом» поднялась целая волна устроенных по схожему принципу картин — но все они с тех пор благополучно схлынули, а он остался.

Для российского кино 90-е были временем, мягко говоря, непростым. Изменилось всё — страна, идеология, организационная инфраструктура культурных процессов, само общество. Художники перестраивались на бегу, как умели. Классик советской комедии Леонид Гайдай, например, попробовал отразить накрывший страну хаос собственным комическим хаосом в кадре. Приём сработал — дикие, необузданные, непредсказуемые гайдаевские комедии 90-х сложно объяснять тем, кто 90-е не застал, но поп-культурного документа, лучше отразившего растерянность общества на тему того, куда вообще дальше двигаться, пожалуй, не сыскать.

Идея о том, что крутое развлекательное кино 90-х — это кино со спецэффектами, привела к тому, что эта довольно проходная экранизация рассказа Стивена Кинга обрела популярность. Возможно, вы этого совсем не помните, но главную роль тут играет один (относительно) молодой английский актёр по имени Пирс Броснан, которого через какие-то три года сделают новым Джеймсом Бондом.

Впрочем, работа над превращением компьютерных спецэффектов из нарочито нелепых текстур в полноценный художественный инструмент уже шла вовсю — и кому, как не Стивену Спилбергу, королю голливудского кино, выводить их на новую высоту. Когда «Парк» вышел, публика ахала от реалистичности нарисованных на компьютере динозавров. Но куда важнее сегодня то, что, помимо прорывных эффектов, в «Юрском периоде» всё было в полном порядке и со всем остальным — сюжетом, ритмом, нагнетанием жути.

90-е в кино — десятилетие имени Квентина Тарантино, это можно сказать без преувеличения. Придуманный им (а если и не придуманный, то отточенный до блеска) формат запутанного криминального фильма со множеством персонажей и сюжетных линий, балансирующий на грани разговорной комедии и кровавой криминальной драмы, моментально считывался всеми как самая современная форма кино, от жюри Каннского фестиваля, присудившего «Чтиву» «Золотую пальмовую ветвь», до сибирских школьников, радостно ловивших трансляции фильма по кабельным каналам.

Проиграть в Каннах Тарантино, наверное, было досадно — тем более со своим одновременно самым эпичным и самым интимным фильмом. Продолжения, которые Никита Сергеевич Михалков привинтил «Утомлённым солнцем» уже в следующем десятилетии, немного потрепали славное имя картины, но оригинал всё же остаётся недосягаем — могучее и виртуозное драматическое высказывание режиссёра на пике своей художественной формы.

Один из лучших зарубежных фильмов 90-х — трогательная притча Роберта Земекиса, в которой несколько не самых простых десятилетий истории США пропущены сквозь призму жизни паренька по имени Форрест Гамп, человека с большим и благородным сердцем, но с ограниченными умственными способностями. Фильм обеспечил Земекису билет первым классом в пантеон голливудских небожителей, Тому Хэнксу, сыгравшему Форреста, принес вторую подряд статуэтку «Оскар», а нам подарил самую «сладкую» метафору человеческого существования («Жизнь — как коробка шоколадных конфет, никогда не знаешь, какая начинка тебе достанется»).

Антропологический факт — бизнесмены, чьё деловое, так сказать, становление пришлось на 90-е, до сих пор разговаривают цитатами из этого фильма. Владимир Меньшов, автор комедии и, пожалуй, первого по-настоящему народного фильма, снятого в России 90-х, уже имел сразу два народных фильма в своём резюме — «Москва слезам не верит» и «Любовь и голуби». За какие-то десять лет изменилось само понятие народного кино. Вместо лирической мелодрамы той же «Москвы», в фильме «Ширли-мырли» царит пришпоренная, экзальтированно-разнузданная комедия положений, в которой огромная толпа любимых народом артистов рикошетит друг об друга, как шарики в пейнтбольном автомате.

Кто знает, почему звёзды сошлись в 1995 году именно так, но факт есть факт — народных комедий десятилетия именно в 1995-м появилось сразу две. Алкогольная вакханалия Александра Рогожкина разлетелась на цитаты едва ли не на следующий день после премьеры, обеспечив многолетнюю карьеру Алексею Булдакову и молодому финскому актёру Вилле Хаапасало, а также породила на свет целый выводок продолжений разной степени вменяемости.

Режиссёр Дмитрий Астрахан, почувствовав глубокое неудовлетворение, накопившееся в обществе за половину десятилетия, выступил с утешительной фантазией — не дрейфь, ребята, мол, сейчас всё плохо, но всё будет хорошо. Манёвр сработал — при всей понятной топорности полусказочной истории о возвращении в маленький провинциальный городок с деньгами и славой, «Всё будет хорошо» пришлась зрителям по душе.

«Выбери жизнь». Писатель Ирвин Уэлш и режиссёр Дэнни Бойл нащупали в своей стремительной драме о спущенной в унитаз бесшабашной молодости важный нерв поколения. Действие фильма разворачивается на задворках Эдинбурга, а его герои разговаривают таким английским, что американским зрителям потребовались субтитры. Но в то же время та битва с безысходностью, которую вели герои, была понятна без перевода практически в любом городе планеты. Так же, как герои «На игле» фанатели от Игги Попа, саундтрек их собственного фильма стал настольной пластинкой целого поколения.

После «Криминального чтива» мы разучили фамилию «Тарантино», а после «От заката до рассвета» — фамилию «Родригес». Хулиганский совместный эксперимент двух главных плохишей кино 90-х (сценарий Тарантино, постановка Родригеса) был выполнен в стилистике залихватского мэшапа — гангстерский триллер про беглецов от закона влетал на полном ходу в провинциальный ужастик про вампиров. Коктейль получился чрезвычайно забористый и дал хороший толчок карьере Джорджа Клуни, только начавшего тогда свой путь от звезды сериала «Скорая помощь» к самому классному актёру мира.

«Брат» — один из главных курьёзов российского кино 90-х. Роль в этой мрачноватой криминальной драме сделала Сергея Бодрова-младшего любимцем всей страны, а его персонажа — чуть ли не национальным героем. Размышление автора о том, с какой лёгкостью современники прибегают к насилию, зрителями было прочитано как выступление о том, что сила в правде, а правда — в силе. В выпущенном через несколько лет сиквеле Балабанов сильно усилил градус абсурда и жестокости, но и это не помешало фильму стать ещё большим народным хитом.

Французы не захотели оставаться в стороне от волны жёстких и стильных криминальных картин и выдали этот пижонский боевик о самом крутом грабителе банков. Именно на съёмках «Добермана» познакомились Моника Белуччи и Венсан Кассель, но нам важно не это. А то, что ответить на запрос времени у режиссёра Яна Кунена получилось хлёстко, жёстко и с ехидным хохотом.

Ни один рейтинг лучших фильмов 90-х не проходит мимо этого фильма. Чемпион (до определённого момента абсолютный) и по деньгам, и по «Оскарам», «Титаник» Джеймса Кэмерона был самым крупным кораблём кинопроката 90-х, накрывшим своей титанической тенью практически весь мир. Это был один из тех фильмов, который смотрели, кажется, вообще все. Потому что не посмотреть его было как-то странно.

«Ты продал цефаллопоиду без лицензии рассеивающий сжигатель с режимом обугливания!». Не претендующая на многое экранизация никому не известного комикса. Сделана под патронажем Стивена Спилберга, режиссёром дилогии о семейке Аддамсов и бывшим оператором братьев Коэн. Картина внезапно стала едва ли не самым ярким фантастическим хитом 90-х.

Если в России и было сделано что-то, что заслуживает громкого звания «нашего ответа Тарантино», то разве что эта залихватская картина, познакомившая наших зрителей с актёром Гошей Куценко. «Мама, не горюй» гордо гуляла по острой грани между разговорной комедией и криминальной драмой, уверенно отражала то состояние неразберихи, в которое свалилось наше общество.

Британия тоже не хотела стоять в стороне и дала миру собственного Тарантино в лице Гая Ричи. Ричи, впрочем, при всех понятных общих ориентирах — путаной хронологии, балансировке на канате между смешным и жестоким, чутком ухе на незамыленные старые композиции, из которых можно собирать чумовые саундтреки, — был своим собственным парнем. Его комическая энергия родом с настоящих злых улиц криминального Лондона. И к населяющим их персонажам всех мастей, говоров и национальностей он всегда относился с чуткостью и вниманием — его герои никогда не терялись за вычурным и гиперактивным режиссёрским стилем.

Вторую картину немца Тома Тыквера сходу записали в длинный на тот момент список европейских продолжателей дела Квентина — какое-то время «Лолу» реально продавали на кассетах под грифом «Квентин Тарантино представляет», украсившим обложки огромного количества фильмов второй половины 90-х. Сходства и правда были — сумка с деньгами в центре сюжета, наркотики, противоправные действия, бешеный ритм, модный саундтрек (не собранный, правда, из крутого старья, а написанный самим режиссёром). Но в то же время Тыквер с порога копал немного глубже — сделанная в ритме пульсирующего берлинского техно «Лола» была в то же время размышлением о судьбе и предопределении, о том, насколько каждый из нас может влиять на собственную жизнь.

Кино 90-х невозможно представить без Брюса Уиллиса и Майкла Бэя — а тут они ещё и вместе! В «Армагеддоне» будущему режиссёру «Трансформеров» удалось провернуть не самый банальный трюк — засунуть в размашистый блокбастер о спасении Земли простых работяг и всыпать жанру лошадиную дозу лобового мужланского юмора. А заодно создать один из лучших образов советского космонавта в истории мирового кино — настолько яркий, что у нас фильм даже хотели запретить.

Формально «Матрица» вышла в заключительный год XX века, но всем было понятно, что принадлежала она веку следующему. В ней братья (ныне сёстры) Вачовски смешали всё, что они любят — комиксы, аниме, киберпанк, кунг-фу, чёрные кожаные одеяния, — в такой забористый коктейль, что философские работы о «Матрице» пишут до сих пор.

Ещё одна ласточка грядущих нулевых, времени бесконечных продолжений и пересказов старых историй, которые вроде бы давно закончились. Именно «Звёздные войны» были первым фильмом, который демонстрировался на открытии многих провинциальных кинотеатров, вернувшихся к жизни после бизнес-комы 90-х при помощи технологии звука «Долби». Так что наступление нового времени «Скрытая угроза» отметила сразу несколькими способами.