Девочка из прошлого: рецензия на сериал «Уэнсдэй»

Уэнсдэй Аддамс (Дженна Ортега) не может продержаться долго ни в одной школе. Её выходка, когда она выпустила в бассейн с обидчиками брата (Исаак Ордонес) пираний, стала определяющей, чтобы её родители — Мортиша (Кэтрин Зета-Джонс) и Гомес (Луис Гусман) — отправили юную хулиганку в академию Невермор или, проще говоря, школу для изгоев. Новое учебное заведение совсем не по душе Уэнсдэй, и она отчаянно пытается сбежать. Однако все эти попытки приводят к монстру-убийце, древним проклятьям, новым способностям и тайне семьи Аддамс, которую тщательно скрывали много лет.

Первая серия шоу даёт зрителю ложную интригу — кажется, что весь сериал мы будем следить за разными попытками Уэнсдэй сбежать из академии во что бы то ни стало. Хотя очевидно, что это слишком просто для бёртоновского продукта, и заход на несколько сюжетных линий не заставил себя долго ждать. Побег из школы, поиск загадочного монстра и семейная тайна сплетаются воедино уже в финале стартового эпизода. На всё это накладываются трудности в отношениях со сверстниками и попытки проявить хоть какие-то чувства.

Безусловно, Дженна Ортега — это лучшее кастинговое решение для исполнения роли девочки-изгоя, которая способна убить одним взглядом. Актриса великолепно справляется с Уэнсдэй, смотря на всех исподлобья оленьими глазами. А едкий сарказм и чёрный депрессивный юмор из уст её героини вот-вот разлетятся на афоризмы. А чего стоит вмиг ставший хитом танец Уэнсдэй из четвёртой серии на Вороньем балу? Странные движения, каменное лицо и выразительный взгляд — за этим, кажется, можно наблюдать вечно.

Тем не менее сценаристы попали впросак, так и не дав внутреннего развития главной героине шоу. Её отстранённость и холодность остаются с ней до самого финала. Максимум её трансформации — это неловкий поцелуй, который скорее работает как двигатель сюжета, а не изменение героини. Ведь именно во время него Уэнсдэй приходит видение, и всё встаёт на свои места. А объятия с подругой-оборотнем Энид (Эмма Майерс) и вовсе кажутся недостаточными для обретения нового «я» после такой длинной и увлекательной истории. Уэнсдэй приходит из точки А в точку Б абсолютно такой же.

Единственное, что действительно вызывает умиление у зрителей и пробуждает в героине чувства, — это взаимоотношения с Вещью, бегающей полуживой рукой. Своеобразный питомец странной девочки — один из немногих, кто способен заставить Уэнсдэй заплакать. Да и вообще Вещь кажется одним из самых трогательных героев сезона со своей маленькой историей.

Ожидаемый успех сериала скорее связан со звёздным именем Тима Бёртона и его фирменным стилем, который и сформировал сериал. Но вот сюрприз — сам Бёртон срежиссировал только первые четыре серии, в остальном на нём лежали продюсерские задачи. Однако нельзя сказать, что это не бёртоновский продукт, ведь удачный кастинг — это его заслуга. Кроме того, он позвал в проект двух своих постоянных коллег — художницу по костюмам Коллин Этвуд и композитора Дэнни Эльфмана. Именно эти составляющие и позволяют назвать сериал бёртоновским, хоть и местами проскальзывает общая стилистика Netflix или других популярных шоу вроде «Эйфории»: блёстки в макияже, неон, школьники — всё в этом духе.

С четвёртой серии в качестве режиссёров выступают Джеймс Маршалл и Ганджа Монтейру. И стоит отметить, что как раз с середины сезона шоу начинает терять обороты и буксовать на месте. Бёртоновский шарм на уровне развода сцен и раскадровок пропадает, но на самом деле это не катастрофа, ведь основное направление уже задано. В конце концов, главным компонентом коммерческого и зрительского успеха в данном случае является дуэт сценаристов Альфреда Гофа и Майлза Миллара, которые сделали себе карьеру на «Тайнах Смолвиля». Повороты сюжета и необходимые интриги для удержания внимания — это их заслуги.

Тем не менее все эти ходы легко предсказать, особенно опытному зрителю. Крючки и зацепки видны сразу, всё разворачивается по классической голливудской схеме. Но разве не это секрет успеха?

Вероятно, это и есть ответ на вопрос, а зачем вообще было обращаться к устоявшейся в поп-культуре эстетике Аддамсов, если создавался продукт в популярном для подростков жанре янг-эдалт. Здесь есть всё: проблемы изгоев, любовь, увлекательный сюжет, костюмы и грим, запоминающиеся актёры и их персонажи, перспектива крепкой фан-базы и даже магия. Мир волшебства, конечно, является очень посредственной калькой на «Гарри Поттера». Но несмотря на свою вторичность, магическая линия остаётся эффектной как визуально, так и на уровне нарратива.

Уэнсдэй Аддамс будто бы искусственно влезает в расследование. Есть ощущение, что скорее она стала бы совершать убийства, чем противостоять злу, частью которого является сама. Возникает некий диссонанс — девочка-изгой, сторонница тёмных сил, вдруг так пафосно и открыто борется за справедливость.

В любом случае до жути поп-культурные Аддамсы важны были для этой истории, чтобы создать особенный киномир и эстетику, которые будут действовать по законам, известным только внутри этой вселенной. В противном случае «Уэнсдэй» оказался бы обычным сериалом для подростков на пару вечеров.

Текст — София Маргацкая.

Оставьте комментарий