Как перестать бояться оперы и начать в неё ходить

Долой стереотипы!

Кажется, что опера — это нудно и непонятно? Отнюдь. Сегодня в большинстве оперных театров есть титры, благодаря которым зритель может следить за текстом опер, на каком бы языке они не исполнялись. При этом нужно еще и слушать музыку, и воспринимать то, что происходит на сцене — а в опере бывает и огромная массовка, и все современные театральные спецэффекты. Скучно точно не будет, ведь внимание оперного зрителя проделывает огромную работу. К тому же сейчас много молодых, подвижных и артистичных певцов, причем не только среди звезд. Например, постановки московской «Геликон-оперы» по зрелищности приближаются к бродвейским шоу: хор там умеет петь и танцевать одновременно.

Но главное в опере — не фантазия постановщиков и не виртуозность исполнителей.

Репертуар. Хиты против экзотики

Есть ряд названий, которые идут в каждом уважающем себя оперном театре: «Травиата» Верди, «Тоска» Пуччини, «Кармен» Бизе, «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» Чайковского. Эти оперы так мастерски написаны, что их очень сложно испортить неудачной режиссурой или плохим исполнением. Даже самого неискушенного зрителя всё равно захватят музыка и сюжет. Более редкие оперы не обязательно хуже популярных — например, оперы Вагнера нечасто ставятся потому, что их очень сложно исполнить. Легендарное «Кольцо нибелунга», которое нужно смотреть в течение четырех вечеров, в России поставлено только в Мариинском театре.

А оперы Генделя и других композиторов XVIII века в России так редки потому, что нет развитой традиции исполнения музыки эпохи барокко.

«Проза» Владимира Раннева, поставленная в Электротеатре Станиславский самим композитором, перегружает каналы зрительского восприятия.

«Cantos» Алексея Сюмака в пермской постановке Семена Александровского предлагает зрителю насладиться чистой формой, войдя в состояние благоговейной медитации.

Кто делает хорошие спектакли?

От чего зависит, пролетят ли четыре вечера в Мариинке как один или полуторачасовой «Cantos» покажется вечностью? Не столько от певцов, как можно было бы подумать, сколько от режиссера. Сегодня это главный человек в оперном театре. От него зависит, как происходящее на сцене будет скоординировано с музыкой. Хорошая режиссёрская работа позволяет лучше услышать музыку. Так, Дмитрий Черняков в своем «Трубадуре» делает героев современными и не очень психически стабильными людьми, отчего их эмоции, заложенные в музыке, кажутся нам острее и понятнее. Увы, спектакли Чернякова в России сейчас почти не идут. Чьи же постановки смотреть? Дмитрия Бертмана, Георгия Исаакяна и известных западных режиссеров, которых иногда приглашают крупные театры. Например, в Большом театре идет «Альцина» Генделя в постановке Кэти Митчелл, а в Урал Опера Балет Кристофер Олден будет ставить оперу «Три сестры» Петера Этвёша.

А певцы совсем не в счет?

Это не так. Просто оперный спектакль — сложное многокомпонентное произведение, и один гениальный исполнитель его не спасёт, если режиссёр, дирижёр и оркестр плохи. Разве что вы влюбитесь конкретно в этого тенора или в эту сопрано — а так происходит нередко, ведь хорошие оперные певцы завораживают своей харизмой. Анна Нетребко покорила мир отнюдь не одной только вокальной техникой. К сожалению, сегодня она выступает в России нечасто. Да и другие мировые звезды если и приезжают, то чаще дают концерты, чем участвуют в постановках. Но в России тоже есть за кем следить: это сопрано Надежда Павлова, Елена Стихина и Анна Аглатова, меццо-сопрано Надежда Бабинцева, тенор Богдан Волков, баритоны Владислав Сулимский, Алексей Исаев и Роман Бурденко, бас Дмитрий Белосельский.

Стоп, вы сказали, там еще и дирижёр есть? И он тоже фигура?

Дирижёр, безусловно, очень важен: он руководит игрой оркестра и пением вокалистов. Но чтобы обычный зритель оценил работу дирижера, тот должен быть или очень хорош, или очень плох. Сегодня в России нет такого оперного дирижёра, чьё имя на афише стало бы гарантией качества спектакля, даже если это имя Валерия Гергиева или Теодора Курентзиса. Тем более стоит обращать внимание на иностранцев, приезжающих на конкретные постановки: да, среди них может оказаться ремесленник Андреа Маркон («Альцина» в Большом театре), но может и безупречный Кристофер Мулдс («Роделинда» там же).

Чего ждать и чего опасаться?

Оперные театры стараются готовить зрителя к предстоящему спектаклю. Как правило, перед спектаклем можно купить буклет, где будет краткое содержание оперы, историческая справка и высказывания постановщиков. В театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, Михайловском театре и Пермской опере перед премьерами регулярно устраивают публичные лекции и встречи с постановщиками. Но в большинстве театров до прихода на спектакль зрителю доступны только отзывы в прессе и социальных сетях и фотографии. По одним фотографиям судить никогда не стоит — сценограф в оперном театре, как и певец, сам по себе погоды не делает.

Например, академические круги возмутились тем, как Константин Богомолов поставил «Триумф времени и бесчувствия» Генделя в театре им. Станиславского и Немировича-Данченко — а это спектакль по всем меркам выдающийся.

Так как выбрать спектакль?

Из фотографий и отзывов всё равно можно сделать выводы. Примерьте на себя: хочется вам смотреть красочную и развлекательную или лаконичную и строгую постановку? Хотите чинного зрелища, которое не будет отвлекать от музыки, или предпочитаете, чтобы режиссер вывел вас из зоны комфорта и заставил искать ответы на вопросы? Нужно иметь в виду, что одну и ту же оперу можно поставить так, что она будет подходить под любой из вариантов — «Травиата» Клаудии Шолти в Мариинском театре сильно отличается от «Травиаты» Франчески Замбелло в Большом театре, а по сравнению с «Травиатой» Роберта Уилсона в Перми и вовсе кажется другой оперой. Поэтому нужно смотреть, кто режиссёр постановки, что ещё он ставил и где. Известен ли он своим эпатажем или не прославился ничем? Молодых и неизвестных бояться не стоит: радикальность режиссёра с возрастом не связана, и российская молодёжь скорее осторожна. Зато малоизвестный и немолодой режиссер из-за рубежа должен вас насторожить: велика вероятность, что ему нечего будет сказать в своей постановке.

Текст: Екатерина Бабурина