Татьяна Богданова: главная по тарелочкам

Здесь играет приятная музыка, пахнет живыми цветами, а тонны света проникают сквозь огромные окна даже в самый дождливый петербургский день, бликуя на роскошных декоративных тарелках. Сочные гранаты и яркие лимоны, райские птицы и экзотические растения, восточные узоры и средневековые орнаменты — вы в керамическом царстве Татьяны Богдановой. И ваш внутренний эстет умирает от красоты.

Как вы пришли в профессию?

Меня всегда тянуло к творчеству. Поэтому было решено учиться на художника декоративно-прикладного искусства. Это было ещё в Омске. Мы осваивали самые разные техники — батик, обработку дерева, жостовскую роспись. И каждый раз я думала: «Это моё!». А потом начались занятия по керамике. И тут что-то щёлкнуло. Это было действительно МОЁ.

А что было потом?

После учёбы я уехала в Петербург, устроилась работать на крупное производство архитектурной художественной керамики. Там мы расписывали печи, камины, фасадные изразцы, иконостасы, вазоны в Летний сад, купола. Выполняли заказы от олигархов и в резиденции президентов. Но я никогда не интересовалась, откуда именно заказ. Это было неважно. Я старалась всё делать одинаково хорошо и просто наслаждалась процессом.

За время работы в той компании я овладела всеми видами росписи. Это стало основой моего дальнейшего самостоятельного пути.

Итак, я ушла в свободное плавание. Это была долгая дорога. Я не буду её описывать во всех деталях. Главное — к 2020 году я обосновалась в этой самой мастерской, где мы сейчас находимся.

Сначала я была человеком-оркестром. Не только создавала эскизы и расписывала, но и сама вела соцсети, упаковывала, отправляла заказы. А в 2022 году у меня появилась команда. Теперь это больше не ремесленничество, а бизнес. Каждый занят своим делом, а я могу спокойно творить.

На сегодняшний день у меня шесть печей. Вообще в керамике всё измеряется печами! Шесть — это уже неплохо. В месяц я могу делать около 50 тарелок.

Кстати, про печь. Она разогревается до температуры 1080 градусов. В этот момент в помещении находиться нельзя — вредно. Но если посмотреть через камеру, можно увидеть, как из печи будто поднимается столб света. Это что-то магическое. Ну и, конечно, самый волнительный момент — это когда ты достаёшь обожжённое изделие!

В какой технике вы работаете?

Я владею разными техниками, и мне очень нравится их сочетать. Так почти никто не делает, потому что это кропотливый труд, на каждое изделие уходит много часов. Я соединяю подглазурную и надглазурную роспись. Это значит, что сначала я наношу на поверхность первый слой (подглазурный), затем идёт прозрачная глазурь, а потом наступает надглазурный этап с проработкой всех деталей. И, соответственно, после каждой «операции» — обжиг. Благодаря такому методу фон получается нежным, почти акварельным. А основной рисунок яркий и выпуклый, к нему очень приятно прикасаться.

Каждое изделие требует много времени. И это я ещё не учитываю создание самой основы и её первичный обжиг! Но оно того стоит. К тому же, в отличие от многих производств, я ничего не распечатываю на принтере и не переношу механически на поверхность произведения. То есть это на 100% ручная работа. И двух одинаковых изделий быть просто не может.

Чем вы вдохновляетесь? Как рождаются образы и композиции?

О, меня вдохновляет очень многое. Если проанализировать выписку с моего банковского счёта, то основная статья расходов там — книги по искусству и альбомы. Я скупаю их тоннами! Обожаю китайский стиль гунби (так называемая «тщательная кисть»), сценографию Леона Бакста, ботаническую живопись, ар-нуво Альфонса Мухи... Отдельная моя любовь — Уильям Моррис, друг прерафаэлитов, основатель движения «Искусства и ремёсла».

Но это просто примеры. Меня может впечатлить что угодно — рисунок на обоях, линии кованой решётки. И это я ещё не говорю о том, что создаёт главный художник — природа. Я могу бесконечно рассматривать соцветия, листья, переплетения ветвей. Я обращаю внимание на эти детали повсюду. В плане вдохновения меня ещё очень обогащают путешествия. Например, в этом году я была в Таиланде и по возвращении создала одноимённую тарелочку.

Но тут нужно отметить, что я не просто нахожу в искусстве или окружающем мире какой-то мотив и переношу его на изделие. Нет. Это лишь отправная точка. Далее начинается длительный процесс работы над эскизом, где я много часов рисую, стираю и снова рисую, чтобы создать гармоничную композицию. Чтобы каждый элемент оказался на своём месте, каждый узор зазвучал. От условного Уильяма Морриса в итоговом дизайне может быть всего-навсего какая-то крошечная деталь. Или вообще ничего. Но таков творческий процесс. Ты смотришь по сторонам, анализируешь, впитываешь. И в итоге делаешь что-то своё.

Есть любимчики среди ваших изделий?

Тарелка «Гранаты» — не то чтобы любимчик, но она оказалась знаковой. Именно с неё начался активный рост Yantra Keramika. Людям очень приглянулся этот дизайн! Однажды мне поступил заказ сразу на 30 «гранатовых» тарелок в Индию. Ещё я люблю тарелку «Вечное цветение» и «лоскутные» серии. Там у меня сочетаются самые разные орнаменты.

Из ваших тарелок можно есть? Или это чисто декоративная история?

Практически все тарелки пригодны и для сервировки, и для украшения интерьера. Если вдруг из тарелки нельзя есть (такое случается, когда я использую какой-то специфический пигмент), я всегда об этом предупреждаю.

Бывало ли такое, что вас копировали?

О, такое происходит постоянно! Особенно много копируют в Иране. Но есть такое выражение: подражание — лучшая степень похвалы. Я понимаю, что люди ценят мои работы. У меня узнаваемый стиль. К тому же, да, рисунок можно попытаться воспроизвести. Вот только мало кого хватает на воссоздание техники, в которой я работаю. Не потому, что она какая-то секретная. А просто потому, что это время- и энергозатратный труд. Проще говоря, люди предпочитают не париться. И, выходит, они просто не могут сделать так, как делаю я.

Кстати, по поводу Ирана. Наверно, поступает много заказов из восточных стран?

Подписчиков с Востока у меня действительно много, а вот заказы они почти не оформляют. Думаю, это связано с тем, что у них тоже немало керамики, а стоит она намного дешевле. Но там производство в основном поставлено на поток.

До всех событий тарелки очень активно заказывали из США. Вообще, мои изделия есть почти на всех континентах. Недавно заказ уехал в Австралию. Но сейчас 95% покупателей — россияне. И в основном москвичи. Люди всё больше интересуются ручным трудом. Но такие работы по понятным причинам стоят денег, и это многих останавливает.

Какие у вас ближайшие творческие планы?

Планов много! Сейчас я готовлю изделия, чтобы подать заявку на участие в крупных проектах вроде Art Russia Fair и Cosmoscow. Там очень строгий отбор, планка высокая. Осенью меня пригласили в Южную Корею, чтобы провести там мою персональную выставку. Ещё есть предложение от сети магазинов товаров для создания уюта. Они хотят взять дизайны моих тарелок и создать по их мотивам текстиль. Получится целая коллекция!

Сейчас я активно работаю над новыми формами изделий. Недавно стала делать вазы. В планах есть и кое-что другое. Ну и, конечно, я постоянно рисую новые эскизы.

Керамика окружает меня повсюду, это важнейшая часть моей жизни. Даже когда я не работаю, подсознательно ищу какие-то идеи, образы, мотивы. В день собственной свадьбы я прямо в белом платье приехала в мастерскую, разгрузила печь и даже что-то расписала. Подумала ещё тогда: «Не обляпаться бы». И, конечно, уехала в ЗАГС с пятном краски на платье. Керамика со мной всегда!