До революции Великое княжество Финляндское, территория которого начиналась уже за Белоостровом, входило в состав Российской империи. Это была тихая провинция, но судьба её резко изменилась с открытием железной дороги между Петербургом и Выборгом. Уже в 1870 году сюда потянулись пионеры дачного отдыха. Проводить каникулы в Финляндии любила городская интеллигенция: адвокаты, врачи, учёные, люди творческих профессий.
Хитрости прохождения таможни
Путешествие в новый мир начиналось уже в вагоне поезда. Петербуржцев удивлял небывалый порядок на Финляндской железной дороге. Чистота даже в составах третьего класса была такая, что и пассажиры первого класса в другом поезде могли бы позавидовать. Не меньше поражало, что для контроля хватало одного кондуктора.
Григорий Джаншиев, правовед:
«Кондуктора не сопровождают ни младшие чины, которых он контролирует, ни старшие, которые его контролируют. Но вот что любопытно: несмотря на отсутствие многочисленного контроля, вы не видите ни столь известной беготни и суматохи, ни ещё более известной картины периодического сползания и выползания из-под скамейки, при приближении и удалении контроля».
Единственное, что омрачало удовольствие от поездки, — необходимость проходить таможню. В Финляндию запрещалось ввозить водку и спирт. Вино, сахар, сладости, табак, чай и игральные карты облагались пошлиной. Уплачивать её дачники, конечно, не стремились. Михаил Салтыков-Щедрин в очерках «Мелочи жизни» писал:
Предки Мики Хаккинена
Был у путешественников ещё один повод для досады — финские извозчики. Без их услуг обойтись было невозможно, ведь за город переезжали со множеством вещей. Мало было доставить их до вокзала и погрузить в поезд, нужно было ещё перевезти на дачу. И тут не было альтернативы, кроме как нанять кого-то из местных. Судя по описаниям, которые оставил репортёр «Петербургских ведомостей» в 1908 году, крестьяне Терийок были бы достойными конкурентами Томми Мякинену.
Экстравагантная жизнь в Пенатах
Быт финских дачников не слишком отличался от быта их собратьев в других пригородах. Ярким исключением стала усадьба Пенаты в Куоккале, где жил Илья Репин со своей второй женой Натальей Нордман-Северовой. Кипучая энергия пары вдохнула творческую жизнь в эту тихую деревушку.
Репин занимался внешним благоустройством. Своими руками он построил беседку «Храм Озириса и Изиды», где устраивались лекции и танцы, и «Скамью великого гнева», где разбирал работы молодых художников. На втором этаже дачи оборудовал две мастерские.
Тем временем Нордман-Северова писала правила дачной жизни. Заведённые порядки шли вразрез с тогдашними представлениями о нормальном и допустимом.
Предлагалась исключительно вегетарианская кухня: ягоды, котлеты из овощей, разнообразные блюда из сена. Помогать друг другу запрещалось, а провинившийся должен был встать на стул и продекламировать шуточную речь.
Под конец Нордман-Северова так увлеклась своими идеями, что отказалась от шубы и стала носить пальто, набитое соломой. В самые холодные зимние ночи она спала с открытыми окнами, а днём могла выбежать босиком танцевать на снегу. Эти чудачества подкосили здоровье хозяйки.
Художник прожил в Пенатах еще 16 лет и был там похоронен.
Ещё больше интересных материалов о прошлом Петербурга ищите в нашем разделе.
Комментарии к «Контрабанда, гонки по бездорожью и другие приключения петербургских дачников в Финляндии»