Бывший кинокритик Луи (Дарио Ардженто) и психиатр в прошлом Эль (Франсуаза Лебрун) — пожилая пара, которая доживает свои последние дни в парижской квартире, заставленной ненужным хламом, книгами, видеокассетами, бумагами. Луи пережил инсульт и теперь страдает от болей в сердце, но продолжает писать книгу о фильмах и снах, пытается вернуть чувства бывшей любовницы, а также справиться с женой, которая каждый день теряет связь с реальностью. Ведь у Эль прогрессирующая болезнь Альцгеймера. Иногда к старикам приезжает их сын Стефан (Алекс Лутц) вместе с внуком Кики (Килиан Дере). Мужчина любит родителей, но не знает как им помочь. Всё, что он может предложить им, это отправить их в дом престарелых, так как сам он лечится от наркозависимости. Весь этот быт стремительно закручивается в воронку жизни и смерти.
Премьера «Вихря» состоялась на Каннском кинофестивале 2021 года.
В разгар пандемии Гаспар Ноэ пережил кровоизлияние в мозг, после чего отказался от алкоголя и наркотиков. А десятью годами ранее он наблюдал, как от деменции медленно и мучительно умирает его мать. Именно неизбежность и необратимость смерти легла в основу «Вихря», который засасывает не только героев, но и зрителей.
Казалось, что после «Необратимости» с Моникой Беллучи и Венсан Касселем Ноэ будет сложно превзойти самого себя и создать нечто пугающее, но в то же время гениальное. Практически все последующие фильмы были связаны с наркотической агонией на экране и различными сексуальными экспериментами, зависимостями, девиациями. Музыка долбила в уши, неон и кислотные кадры били по глазам, а внутри — сплошное разложение отдельно взятых героев, но не более.
Ведь вместо этого им показали двух умирающих стариков, которые всё ещё пытаются ухватиться за остатки жизни. Именно поэтому «Вихрь» хочется смотреть так жадно, хоть и опасаясь боли после.
Несомненный референс, который тут же ассоциируется с «Вихрем» — это «Любовь» Михаэля Ханеке. Такие же два старика, умирающая и парализованная супруга, муж, который всё это видит, переживает, борется, ухаживает за ней, пока не решает собственноручно избавить её от страданий. Но «Любовь» пугает кульминацией и вопросом о том, что такое благо для любимого человека, если он умирает в муках. «Вихрь» же в принципе пугает своим существованием, серостью жизни в кадре даже несмотря на то, что Ноэ удалось сохранить свои фирменные цвета — красный и горчичный, пусть и немного потускневшие.
«Необратимость» в 2002 году в прямом смысле вызывала головокружение причудливыми крутящимися кадрами и своей драматургической структурой, которая раскручивалась от чудовищного финала к невинному началу, которое не предвещало ни изнасилования в тоннеле, ни смерти, ни жестокого убийства. Головокружение в последней на сегодняшний день ленте Ноэ создаётся за счёт нестабильной ручной камеры и полиэкрана — излюбленного приёма режиссёра, когда он делит пространство просмотра на две половины, и мы наблюдаем за происходящим с разных ракурсов. Только в этот раз на этом приёме построен не отдельный эпизод, а весь фильм.
Луи и Эль лишь в самом начале появляются на пару кадров вместе. Затем экран делится пополам, и герои отдаляются друг от друга. Луи утопает в своей идее, хватаясь за жизнь, и в попытках вернуть любовницу. Эль пропадает в чертогах своего разума, пугаясь действительности. Мигающий время от времени экран как нельзя точно показывает затухающий разум, который вот-вот выключится. Она бродит из комнаты в комнату, будто бы по лабиринтам прошлой жизни, которую она постепенно забывает, и самое ужасное, что даже не может восстановить воспоминания через все эти кишащие в доме вещи. Она растеряна и напугана собственной несостоятельностью в то время, как Луи то злится на неё, то жалеет, то вроде даже любит.
Стефан же, их сын, мечется между двумя родителями, переступая из одной части экрана в другую, пытаясь найти для них совместное решение. Но проблема в том, что все они на разных планетах уже очень давно, и ничего общего быть для них не может. В конце концов, и Стефану становится всё больнее переступать эту черту. Его попытки спасти родителей не были успешны, поэтому теперь ему остаётся отчеканить честное для ребёнка объяснение, что дома существуют для живых, а Луи и Эль мертвы.
Гаспар Ноэ, кажется, смог встревожить этим трагичным боди-хоррором не только тех, кому близка смерть родных или подобные ментальные проблемы. Как будто ему удаётся затронуть любого посмотревшего.
Ещё больше поражает актёрская импровизация. Режиссёр отказался от выверенных диалогов, которые обычно в кино несут в себе смысловую функцию, и дал Дарио Ардженто и Франсуазе Лебрун быть соавторами. От этого картина ещё больше впитывает в себя жизнь такой, какая она есть. Всё, что говорят герои, несовершенно, они повторяют друг за другом слова, топчутся в содержании на месте, что ещё больше усиливает эффект водоворота. Поэтому даже когда кажется, что режиссёр достаточно напугал нас необратимостью смерти и забытья, в ход идут финальные стоп-кадры опустевшего дома — вот что по-настоящему выводит на эмоции. Была жизнь, и вмиг её больше нет.
Получилось грустно, больно и невыносимо. Но от этого, пожалуй, слишком гениально. Вот какую провокацию в этот раз устроил великий и ужасный Гаспар Ноэ.
Текст — София Маргацкая
Комментарии к «Тем, кого разум покинул раньше, чем сердце: рецензия на фильм «Вихрь»