Юсукэ (Нисидзима Хидэтоси) — театральный режиссёр, а его жена Ото (Рэика Кирисима) пишет сценарии для телевизионных драм, придумывая свои истории после секса с мужем. Кажется, что в их доме царит идиллия, спокойствие и любовь. Однако двадцать лет назад пара потеряла ребёнка. А ещё Юсукэ знает, что Ото ему изменяет с другими мужчинами. Тем не менее они остаются вместе до тех пор, пока Ото внезапно не умирает от кровоизлияния в мозг.
Два года спустя Юсукэ приезжает в Хиросиму на театральный фестиваль, чтобы поставить там чеховского «Дядю Ваню». Именно с этого момента жизнь героя меняется: на главную роль он берёт любовника своей покойной жены Такацуки (Масаки Окада), а его водителем по правилам фестиваля становится девушка по имени Мисаки (Токо Миура), чему Юсукэ поначалу не рад. Но именно эти два факта помогают ему прожить травму и переосмыслить свои отношения с женой.
Фильм Рюсукэ Хамагути уже завоевал несколько престижных наград. Среди них: Пальмовая ветвь за лучший сценарий на Каннском фестивале, приз ФИПРЕССИ, «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке, BAFTA в номинации на лучший неанглоязычный фильм, а также премия «Оскар» за лучший иностранный художественный фильм.
Фильм идёт три часа, что в целом в духе размеренных японцев, и кажется, что он состоит из двух практически никак не связанных историй — линия взаимоотношений Юсукэ с женой и линия, где Юсукэ одержим постановкой «Дяди Вани».
И как ни странно, эти диалоги в конце концов связывают важную для развития сюжета экспозицию в сорок минут и основное действие.
Хамагути берёт за основу рассказ из сборника Харуки Мураками «Мужчины без женщин», и всё, что было лишь намечено писателем, раскручивает, словно клубок нитей. Самое интересное, что формула, заложенная в названии сборника, совсем здесь не работает. Мужчины здесь ведомы женщинами, они не могут без них.
Юсукэ зависим от собственной жены. Ото владеет им во время секса, рассказывая странную историю о девушке, которая в прошлой жизни была миногой, а в этой жизни она приходит в дом мальчика, которого любит, и то оставляет там свои вещи, то придумывает собственные правила, то мастурбирует на его кровати, то убивает того, кто поднимается по лестнице. Юсукэ убеждён, что лишь ему доступно сакральное знание о внутреннем мире его жены, ещё пока не зная, что другим мужчинам она тоже рассказывает эту историю, придумывая её дальше и дальше, изменяя каждый раз её концовку на всё более изощрённую и необычную. Ото владеет Юсукэ даже во время измены, свидетелем которой он стал совершенно случайно, когда его рейс отменили. Символична здесь и глаукома, которую Юсукэ ставит врач после небольшой аварии. Ото держит его за руку, когда врач говорит, что Юсукэ может лишиться зрения. Хотя на самом деле он уже его лишился, не замечая измены прямо перед своим носом, делая вид, что их нет, позволяя себе не сомневаться в своей любви к жене и её любви к нему.
Важно, что даже перед своей внезапной смертью Ото как будто бы специально делает так, чтобы Юсукэ до конца жизни был в плену своих мыслей о ней. Они должны были о чём-то поговорить по её инициативе, но Юсукэ не успел вовремя вернуться домой и обнаружил свою жену уже мёртвой. Она осталась жить только на кассете с репликами из «Дяди Вани» Чехова, которую Юсукэ всегда возит с собой как ещё один символ зависимости.
Когда спустя два года Юсукэ, будучи вечно грустным вдовцом, приезжает в Хиросиму для постановки того самого «Дяди Вани», ему по правилам фестиваля предоставляют водителя, которым оказывается женщина по имени Мисаки. От неё зависят все передвижения Юсукэ и даже включение кассеты с чеховской пьесой.
Мисаки двадцать три года. Многое роднит их с Юсукэ — они оба не успели или даже специально не стали спасать тех, кого вроде бы любили, но не понимали, как относиться к этим людям на самом деле. Возможно, именно из-за родства пережитой боли Юсукэ и позволил Мисаки сесть за руль его автомобиля, как он позволял это своей жене. Именно за рулём этой красной говорящей машины, плавно парящей по магистралям Японии, произносятся все самые главные откровения, призывающие забыть прошлое и продолжить жизнь.
Наконец, ещё одна женщина, во власти которой находится Юсукэ, это Ли Юн-а (Йу-Рим Парк) — кореянка, которая общается на языке жестов, что неспроста. Своими руками героиня гипнотизирует Юсукэ с самого первого появления, и режиссёр отдаёт ей роль Сони в постановке пьесы. Это настолько органично, что кажется, будто Чехов так и задумывал свою героиню.
Вообще, пьеса «Дядя Ваня», которая присутствует в фильме очень явно и всецело, переосмысляется благодаря японскому менталитету. Произведение как бы отзеркаливает основные события фильма, а рассуждения о русской тоске и странной загубленной жизни становятся девизом для героев вне пьесы. Поэтому слова Сони о том, что надо жить, в руках Ли Юн-а, которыми она обнимает Юсукэ, исполняющего в итоге роль дяди Вани вместо Такацуки, становятся красивым завершением японской притчи перед многозначительным эпилогом.
Интересно, что творческий метод Юсукэ в театральных постановках предполагает задействование актёров, которые говорят на разных языках — на японском, китайском, корейском, на языке жестов.
Фильм «Сядь за руль моей машины» можно бесконечно раскладывать на метафоры и разбирать на тонкие ниточки вторых, третьих, четвёртых смыслов, это не тот киноязык, к которому мы привыкли. Даже само название, отсылающее к песне группы The Beatles «Drive my car», несёт в себе сексуальный подтекст, который витает в атмосфере этого волнующего кино, но так и остаётся неудовлетворённым. В общем, трёхчасовое «кино не для всех» мягко призывает остановиться и переосмыслить своё прошлое и его травмы, наполнив настоящее новыми бесконечными значениями, а ещё увидеть то, что, возможно, мешала увидеть эмоциональная глаукома.
Текст — София Маргацкая
Комментарии к «Чехов в контексте японского спокойствия и философии: рецензия на фильм «Сядь за руль моей машины»