5 мифов о мюзикле, и почему этот жанр — большое искусство

Первое, что нужно знать о мюзикле — вы точно можете найти постановку, которая поразит ваше воображение и запомнится. Даже если вы предпочитаете артхаус на завтрак и что-нибудь потяжелее по выходным.

За что мюзикл окрестили «легким жанром»?

Как и в жизни человека, все проблемы — из детства. В Англии, откуда начинается «родословная» мюзикла, еще в 17 веке театр был синонимом «происков дьявола», которые отвлекают добропорядочного пуританина от праведной жизни. Три века театральные представления проходили подпольно, территорией театра были прокуренные кабаки, поэтому «шоу» того времени по-своему оправдывали обвинения в безнравственности. В Америке в 19 веке популярность набирали «дедушки» мюзикла. Например, жанр «менестрель-шоу», где белые актеры наносили на лицо сажу, натягивали кудрявые парики и имитировали темнокожих артистов. Или «экстраваганца» — жанр, который вывел на одну сцену с актерами фокусников, акробатов, ковбоев на настоящих лошадях, словом — всех, кого возможно, лишь бы шоу было разнообразным. Ближе к концу века расцвели бурлеск и водевиль — набор музыкальных номеров, не связанных сюжетом. Апофеозом этой пестроты и разношёрстности стало представление «Безумство Зигфелда». Вы наверняка знаете о его визитной карточке — «Девушках Зигфелда», красотках в шикарных пышных костюмах, которые до сих пор для многих ассоциируются с мюзиклом.

Наконец, в США набирала силу оперетта — романтическая и совершенно оторванная от реальной жизни. Можно сказать, что мюзикл появился в противовес ей — зрители хотели более внятных и близких к реальности историй. Вот так, объединив черты всех своих «старших родственников», мюзикл зазвучал джазом в начале 1920-х. Он наконец-то обрел свой собственный узнаваемый язык благодаря талантам композиторов Ирвинга Берлина, Джорджа Гершвина, Коула Портера и Ричарда Роджерса.

За десятки лет мюзикл отпочковался от своих легкомысленных предков и заметно эволюционировал. Сегодня существует, как минимум, пять веских причин на то, чтобы окончательно пересмотреть свои взгляды и воспринимать этот жанр всерьёз.

Мюзикл — это всегда масштабно?

Размах — это черта «мегамюзикла», театрального блокбастера с очень дорогим производством. Его главная цель — успех кассы. Стандарт «мегамюзиклов» породили работы продюсера Кэмерона Макинтоша в 1980-х. Именно он выпустил «Кошек» Ллойда Уэббера, а следом — «Отверженных» и «Призрака Оперы». В 90-е эту линию подхватил «Дисней»: с экрана на сцену переносили мюзиклы, рассчитанные на самую широкую аудиторию. Первым был «Красавица и Чудовище», затем — «Король Лев».

Эти проекты живы до сих пор, и именно их популярность повлияла на отношение к жанру вообще. «Мегамюзиклы» ругают за то, что это театр для глаз, а не для ума, а постановки Диснея — за стремление привести в зал как можно больше людей, максимально упрощая содержание. Но это только половина правды. Большим постановкам жанр обязан расширением художественных и технических средств. Например, в «мегамюзиклах» начали использовать радиомикрофоны, а они в свою очередь позволили играть со звучанием, создавать сложную звуковую партитуру. Кроме того, благодаря Диснею, тысячи зрителей полюбили театр.

Мюзикл — это всегда легкомысленно и весело?

Вовсе нет. Уже в 1920-е вышел «Плавучий театр» Джерома Керна и Оскара Хаммерстайна II: создатели органично соединили юмор, музыкальные номера и драматическое действие на актуальные для публики темы. В 1957-м вышел первый мюзикл по классической трагедии — «Вестсайдская история» Леонарда Бернстайна, основанный на «Ромео и Джульетте» Шекспира. Композитор (как и друзья по цеху) сомневались, что появление такого материала на Бродвее уместно: «Кому захочется смотреть спектакль, в котором занавес первого акта опускается на два трупа, лежащие на сцене?», — говорил сам Бернстайн.

Но сейчас понятно: мюзикл может освоить любую тему, ему необязательно быть развлекательным или смешным. Вы не поверите, но с 1970-х по начало 2000-х найти успешную музыкальную комедию на Бродвее было нереально. Например, основу мюзиклов составляет «большая литература»: от Сервантеса и Гюго до Дюма и Толстого, от Дикенса и Бронте до Пастернака и Набокова. А еще — десятки биографий, например, звезд экрана (мюзиклы про Чаплина) или политических деятелей (чиновника Гамильтона или жены политика Эвиты).

Часто мюзиклы работают с реальным историями и уверенно говорят на остросоциальные темы. Например, хиппи-мюзикл «Волосы» рассказывает про начало сексуальной революции и о расовых отношениях; «Прибыли издалека» осмысляет последствия событий 11 сентября, а новый бродвейский хит «Дорогой Эван Хэнсен» рассматривает проблему суицидов среди подростков. Несчесть мюзиклов, посвященных войне и пытающихся оценить ее последствия с самых разных сторон. Например, «Мисс Сайгон», которую прямо сейчас можно посмотреть в петербургском Театре музыкальной комедии.

В мюзикле всегда сотня людей на сцене?

И это тоже миф. За него нужно сказать спасибо не только «мегамюзиклу», но и кинематографу: там, где на сцене требуется 10 человек, в кино снимут 20. Хотя специалисты отмечают, что в последние годы в мюзиклах становится все меньше людей на сцене. Отличный пример — новый мюзикл с говорящим названием «Шесть», который рассчитан на 6 исполнительниц и представляет собой пересказ жизни шести жен Генриха VIII в виде поп-концерта.

Но вообще-то у мюзикла нет «нормы» по количеству людей на сцене. Например, «Скажи мне в воскресенье» Эндрю Ллойда Уэббера и Дона Блэка, рассчитанный на исполнение всего одной (!) актрисой, покорил в 80-е и Вест-Энд, и Бродвей. А прямо сейчас в Петербурге готовится премьера мюзикла «Дорогой мистер Смит» (в оригинале Daddy-Long-Legs) в «Приюте комедианта» на дуэт артистов. В таких постановках главное — это талант исполнителей, постановщикам не за чем больше спрятаться. Очевидно поэтому театр на Садовой сделал ставку на российских звезд мюзикла — Ивана Ожогина и Юлию Дякину.

Мюзикл не существует без сложной хореографии?

Возможно, это самый русский миф о мюзиклах. Который, впрочем, та же российская премьера «Дорогого мистера Смита» в «Приюте комедианта» с успехом разбивает: тут вместо хореографии — до миллиметра простроенное взаимодействие артистов с крутейшими видео и проекциями — настоящее пиршество для глаз.

Художественные средства любого мюзикла напрямую зависят от материала и замысла постановщиков. Поэтому ансамбль в 100 человек и даже хореограф в составе авторов может не потребоваться.

Отказ от танцевальных номеров — это не ноу-хау XXI века. От хореографии, например, отказались создатели «классики» — мюзикла «Отверженные» Клода-Мишеля Шёнберга в 1980-х. Исполнитель главной роли Иван Рутерфорд даже иронизировал по этому поводу: «Нас взяли в „Отверженных“, потому что мы не умеем танцевать». Танцевальных сцен лишены почти все «концептуальные» мюзиклы легендарного композитора Стивена Сондхайма, что не мешает его постановкам входить в золотой фонд жанра и задавать высокую планку целому направлению мюзиклов.

В мюзикле всегда сначала говорят, а потом неожиданно поют?

И на этот вопрос у мюзикла уже есть ответ. Существует специальный термин sung-through, дословно — «спетый насквозь», его применяют к мюзиклам, в которых поют все 100% времени. Это характерно для «мегамюзиклов»: например, в «Кошках» и «Иисус Христос — супер-звезда» Ллойда Уэббера все диалоги и монологи переданы ариями или ариозо. Та же ситуация — с хитами Клода-Мишеля Шёнберга «Отверженные» и «Мисс Сайгон».

Заметим еще, что форма «мегамюзикла» не накладывает ограничение на стиль музыки: например, Лин-Мануэль Миранда в своем «Гамильтоне» использует реп-речитатив и r’n’b, а мюзикл «Наташа, Пьер и Большая комета 1812 года», основанный на романе Толстого, композитор Дейв Маллой вовсе определяет как «электропоп-оперу». Исполнять музыку может оркестр или, например, сами исполнители как в мюзикле «Однажды» Глена Хансарда и Маркета Ирглова, основанного на одноименном фильме.

Но и это не предел: есть мюзикл, в котором нет ни живого пения, ни оригинальной музыки. При этом «танцевальная пьеса» — так определяют жанр создатели — «Контакт» в 2000 году получила Оскар в мире мюзиклов — премию «Тони» в четырех номинациях, в том числе главную — «Лучший мюзикл». Сама постановка по либретто Джона Уайдмана содержит три одноактных танцевальных произведения, все они посвящены одной теме —желанию героев установить романтическую связь (контакт). Музыкальный ряд составлен из композиций разных авторов и стилей от классики Чайковского и джаза Стефана Граппелли до рока The Beach Boys.