Не нажимай на кнопку: рецензия на сериал «Чернобыль»

Мрачный ссутуленный человек в очках с толстой оправой сидит на своей плохо освещённой кухне, надиктовывает некую информацию на магнитофон, прячет кассеты, насыпает корм в миску кота и вешается. Так начинается мини-сериал HBO и Sky, посвящённый одной из самых больших катастроф в истории, которая произошла за пару лет до этого, 26 апреля 1986 года.

Создатели сериала, за плечами которых нет по-настоящему больших проектов (один был сценаристом «Мальчишника в Вегасе 4», второй снимал клип The Knife и сотрудничал с другими, в основном скандинавскими исполнителями), неожиданно убедительно работают с серьёзным драматическим материалом.

Аккуратно, последовательно и предельно отстранённо они ведут хронологию событий: вот работники реактора исступлённо бегают по территории, пытаясь предотвратить неминуемое, а вот кто-то из них поднимает с земли кусок графита, тем самым навсегда прощаясь с рукой и десятками лет жизни; вот жители Припяти лениво выползают на железнодорожный мост и зачарованно глядят на таинственные огни вдалеке; а вот жена сотрудника станции Василия Игнатенко беременной пробирается в больницу к смертельно раненому и буквально рассыпающемуся на глазах мужу, тем самым обрекая будущего ребёнка на гибель; и вот, наконец, Ульяна Хомюк (Эмили Уотсон), практический единственный вымышленный из основных персонажей, включается в правительственные интриги и пытается восстановить справедливость и помешать привычному для советских стран замалчиванию трагедии.

Наряду с тем, что «Чернобыль» возглавил рейтинги imdb, он вызвал и много вопросов, самые популярные из которых: почему сериал про катастрофу в СССР снимают британцы и американцы и возможно ли адаптировать материал советской истории под мирового зрителя безболезненно и без потери глубины? Авторы доказывают, что скорее да, чем нет. И пусть после плотного и выверенного повествования предыдущих серий финальная сцена в суде кажется чересчур однобокой, КГБ излишне демонизированным, а текст на титрах — высокопарным, всё это отходит на второй план перед глыбой самой темы и визуальным воплощением. И ценность здесь не только в масштабности и достоверности реконструкции: глядя на кадры пустеющего города, на бредущих по солнечному двору ничего не подозревающих школьников, на растерянного шахтёра, обречённого на смерть и продолжающего вести себя как обычно, ощущаешь неподдельный страх перед жутким явлением радиации. А значит, что-то точно получилось.

Елизавета Разинкина