«Обыватели в чистоте улиц не содержат»

В официальных бумагах, которых немало написал ещё Пётр Первый, поддержание чистоты выглядит простым и понятным делом. Все обязанности по наведению порядка передавались в частные руки. Хозяева должны были обеспечить уборку мостовых и тротуаров рядом со своими домами, не выбрасывать мусор и не выливать помои на улицу. За тем, как соблюдались правила, следила полиция. В случае нарушений выписывались крупные штрафы.

Городовые охотно закрывали глаза на нарушения, если им предлагали выгодную сделку. До образцовой чистоты Петербургу было далеко.

Бойцы коммунального фронта

Всю грязную работу в столице делали дворники. Зимой они убирали снег и сбивали с крыш сосульки, а летом мели улицы и поливали тротуары водой. В центре города пользовались шлангами, а на окраинах всё чаще экономили и прибегали к лейкам или вёдрам. Уборку делали утром и вечером.

Обязательно один из дворников дежурил у дверей с метлой и железным совком, чтобы тут же подбирать конский навоз.

Их ставили у квартирных дверей на чёрной лестнице, чтобы дурной запах не мешал жильцам. В помойные вёдра попадали в основном отходы с кухни и другой бытовой мусор. Содержимое выгружалось в помойную яму во дворе, устроенную в виде контейнера с крышкой или небольшого домика.

Полигоны находились в современном Московском и Невском районах. Петербуржцы звали эти места «горячими полями»: отбросы прели, разлагались, над землёй всегда висел густой туман. Летом свалки жгли в санитарных целях.

Так выглядит идеальная картина жизни мусора в Петербурге. В неидеальном варианте содержимое помойных ям могли подкидывать соседям, сваливать в Неву и каналы, закапывать во дворе.

Мусорный бизнес

Далеко не весь мусор отправлялся гнить на свалках. Сбором негодных вещей занимались тряпичники, которые за копейки выкупали кости, стекло, ветошь и прочий хлам. Кому могли понадобиться эти отбросы? Оказывается, уже тогда люди знали толк в переработке. Металлические изделия переплавляли, рога и кости использовали на производстве угля, из тряпок делали бумагу и деньги.

А вещи поприличнее отмывали, отчищали и продавали на Апрашке.

Тряпичники работали, как правило, не сами по себе, а в артелях. Каждое утро они являлись к хозяину за деньгами, днём обходили свои участки, а вечером сдавали полученное добро. За месяц таким нехитрым способом можно было получить 15 рублей (для сравнения: горничной платили в три раза меньше).

Не гнушались тряпичники и «подработать»: выкупить ворованный товар или стянуть то, что плохо лежит. Всеволод Крестовский в «Петербургских трущобах» пишет, что они тихо заглядывали в кухню с чёрной лестницы и в разговор вступали, только если натыкались на людей.

Всеволод Крестовский, писатель:

«А если бы такого обстоятельства не случилось, то вы наверное не досчитались бы каких-нибудь вещей, вроде серебряной ложки, медной посуды или столового белья. Они заодно уж не дают спуску и домашней птице, которой мигом свёртывают голову — и в мешок, а потом в курятную лавку».

Яркий пример — жизнь Маркуса Зива. Он начинал с самых низов, вскоре сколотил вокруг себя артель, а через 10 лет уже владел складом и мусороперерабатывающим заводом. На доходы от дела он построил себе роскошный особняк, который сохранился до наших дней.

О том, как убирали снег до революции, читайте в нашем материале. Ещё больше интересных текстов об истории Петербурга ищите в специальном разделе.