В реабилитационном центре Эрик (Билл Скарсгард) встречает Шелли (FKA Twigs), и они влюбляются друг в друга. Шелли вовлечена в скандал, в котором замешаны самые влиятельные люди города. Пару убивают преступники, но Эрик возвращается из загробного мира, чтобы отомстить всем причастным к смерти возлюбленной.
«Ворон» — многострадальный ремейк культового фильма 1994 года. «Ворона» преследовала дурная слава: на съёмках оригинального фильма трагически погиб Брэндон Ли, произошло несколько несчастных случаев, а долгий путь к ремейку занял почти 30 лет. И меньше всего новый «Ворон» порадует поклонников оригинального фильма — у ремейка определённо другая, более юная аудитория.
«Ворон» 90-х запечатлевал тотальное насилие, нечто прекрасное в самом омерзительном. Действие ремейка изначально разворачивается в вычищенном, очень стильном, почти стерильном пространстве. При схожести сюжета новый «Ворон» ближе к мелодраме: кровавая бойня является ответом на свершившуюся несправедливость, а не закономерным способом существования в грязном полуразрушенном городе. Даже главный злодей дистанцируется от убийств как вещи неопрятной: он заключает договор с дьяволом, чтобы воздействовать опосредованно и не пачкать руки. В этом мире насилие — вещь неприятная.
Сама задумка ремейка довольно изобретательна, и оригинального «Ворона» режиссёр Руперт Сандерс точно смотрел внимательно. Ему важен мотив субъективного зрения и зрелища: в первом фильме субъективный взгляд птицы определял тип движения камеры, в ремейке он даётся в виде образной структуры с татуировкой-глазом на груди главного героя.
В «Вороне» есть хорошие ходы, особенно на уровне отдельных образов. Многочисленные травмы героя проступают татуировками на его чистом теле. Белая штора из романтических флешбеков превращается в прозрачную плёнку-фату на манекенах в логове влюблённых, а позже, в кульминационной сцене, — в пакет, которым душат главную героиню. Хороша сцена с матерью убитой дочери, сдерживающей все эмоции, подобно её безжизненным копиям на глянцевых фотографиях, — эмоции, которые в финале эпизода кровью от коктейля зальют всё пространство кадра.
Режиссёр играет с символическими образами. Погоня за умершей возлюбленной оборачивается сошествием за Эвридикой в Ад, чёрный ворон получает в пару белую лошадь, а главный герой теперь цитирует не Эдгара По, а Артюра Рембо. Создателям «Ворона» важно рассказать про всё: про любовь, насилие, травму, музыку, маску, зрение и зрелище.
«Ворон» разваливается на драматургическом уровне. Резкие и немотивированные переходы в загробное пространство превращают его в простейшую видеоигру, в которой встреча с потусторонним наставником предстаёт этапом сохранения перед очередным уровнем. Герой получает новое оружие для схватки со следующим «боссом», а компьютерный ворон закадровым голосом объясняет правила игры. Такая драматургия не способна породить трагического героя, для существования которого необходимы память и опыт.
Пространство и обстоятельства диктуют изменения, герой же остаётся прежним — превращение из замкнутого мальчика в безжалостного убийцу осуществляется лишь в репликах: в какие-то моменты ему необходимо произнести очередную важную фразу. В кульминационной сцене убитый горем Эрик смотрит видео и узнаёт правду о своей возлюбленной, последствия же этого шага не проясняются — ни драматургически, ни по актёрской реакции. Кульминация фильма — она про жалость к любимой, про превращение её из идеального абстрактного образа в реальный и несовершенный, про неоправданные ожидания или же про ненависть к злодею? Да про всё сразу, фильм не делает различий!
В ином случае стильный «Ворон» мог бы стать чистым аттракционом, прекрасным зрелищем ради зрелища, длинным, но визуально безупречным музыкальным клипом. Но и в исключительно визуальном, аттракционном плане возникают внутренние — они же драматургические или стилистические — противоречия. Идиллические музыкальные сцены внезапно прерываются. В эпизоды драк вклиниваются претендующие на натурализм крупные планы вываливающихся кишок и сломанных костей. Финальная же часть фильма полностью провалена неумелым монтажом сцены грандиозной битвы в оперном театре.
В результате «Ворон» представляет собой мешанину из жанров, стилей и мотивов. Стилистическое единство невозможно обеспечить лишь блеском прекрасных глаз Билла Скарсгарда.
Текст — Мария Шиманская
«Ворон» — амбициозный проект с нескладным воплощением. Больше всего он похож на сказку, которую не лишённый таланта мальчик, современный проклятый поэт, за ночь набросал в своём блокноте.
Комментарии к «Проклятый мальчик: рецензия на фильм «Ворон»