Скромный синефил Мэтт Ремик (Сет Роген) неожиданно становится главой студии Continental и пытается запустить авторский блокбастер о газировке, балансируя между творческими амбициями и корпоративным давлением. Он сталкивается с чередой хаотичных ситуаций — от срывов на съёмочной площадке до нервного кризиса на «Золотом глобусе» и поисков утерянной киноплёнки, превращая каждую проблему в ситуативную сатиру на индустрию.
Голливуд с завидной регулярностью снимает фильмы о себе: глянцевые истории о фабрике грёз, душещипательные байопики о сложном пути к славе, триллеры о жестокости закулисья, сатиры на звёздную жизнь и кинопроцесс. «Киностудия» — проект Сета Рогена и Эвана Голдберга — относится как раз к последним. Главный герой — глава студии, продюсер, который пытается снимать «значимые фильмы» в эпоху блокбастеров. Комедийный подход даёт тот самый отстранённый взгляд, позволяющий разглядеть суть происходящего — картину одновременно очень смешную и совершенно не радостную.
Казалось бы, время славной голливудской эпохи давно прошло. Последний настоящий рассвет индустрии остался в 1970-х, за которым последовала эра блокбастеров. Про смерть кино за последние полвека не говорил разве что ленивый. Сегодня остаётся либо предаваться грёзам о прекрасном прошлом, либо безжалостно высмеивать современный кинопроцесс. На первый взгляд, «Киностудия» встраивается именно в эту «обличительную» стратегию, изощрённо издевающуюся над студийной системой. Но делает это куда тоньше и точнее, чем кажется на первый взгляд.
Пожалуй, главное достоинство этого действительно примечательного сериала — в целостности выбранного материала и ракурса взгляда на него, то есть в самом кинематографическом методе. Создатели наполняют «Киностудию» отсылками к классике и современности, точными драматургическими деталями, наблюдениями о приёмах и жанрах — и делают это без самодовольного снобизма или снисхождения. В результате решается редкая и почти невыполнимая задача: сериал оказывается понятен и увлекателен как для синефилов, критиков и профессионалов, так и для зрителей, почти не знакомых с устройством Голливуда.
Первый сезон «Киностудии» состоит из десяти зарисовок, объединённых сквозной сюжетной линией: главный герой, продюсер Continental Studios, пытается запустить авторский блокбастер о «Кул-Эйде» — бренде растворимой газировки. Каждая серия с точностью и изяществом разбирает один из кинематографических элементов — будь то приём, жанр, производственный этап или структурная особенность индустрии. В одних сериях это сделано хорошо, в других — почти безупречно.
В одной серии разбирается приём съёмки единым планом, в другой — жанровая специфика нуара. Всё это встроено в сюжет с точной режиссурой и выверенной драматургией. Во втором эпизоде несчастный продюсер-синефил, случайно оказавшийся на съёмочной площадке, просит вернуть в кадр сигарету, чтобы «закольцевать» композицию. И сама серия заканчивается тем же закольцованным проездом героев в машине. В эпизоде про нуар — о съёмках фильма-кальки с «Китайского квартала» под режиссурой Оливии Уайльд — появляется закадровый голос, стилизованный под нуарный: герой записывает свои мысли на диктофон по совету психотерапевта. Дайан, мы на киностудии.
Всё это — не рекурсия и не постмодернистская игра. Это точная драматургическая работа, в которой процесс съёмки и содержание снимаемого фильма соотнесены с системой приёмов самого сериала. Любой, кто занимается творчеством, знает: первые два-три варианта решения почти всегда очевидны — их надо отбрасывать. «Киностудия» следует этому принципу и в построении гэгов, и в разработке сюжетных поворотов. Зритель может догадываться, что должно произойти, но не угадать, как именно это будет сделано. В каждом эпизоде авторы находят неожиданный ход. Так, одна сцена начинается с плавного движения камеры от шахматной доски и заканчивается диалогом об «Играх разума». В другой кульминацией становится случайное разрушение декорации батального фильма от Netflix — в ходе войны между сотрудниками студии. И на таких точных находках и строится вся драматургия сериала.
Смех в подлинной комедии — не цель, а побочный эффект. Комедия не даёт ответов, она задаёт вопросы и выявляет противоречия в процессах, доведённых до автоматизма. Особенно хороши шестая и седьмая серии: каждая демонстрирует принципиальную неразрешимость проблем, с которыми сталкивается киноиндустрия. В шестой организация киносъёмок по общим критериям важности для человечества сопоставляется с работой хирурга. В седьмой герои пытаются разобраться с вопросами инклюзивности и равноправия — и абсурдность проявляется не в теме, а в том, насколько неустранимо противоречие, заложенное в самой системе.
Все элементы «Киностудии» работают как единый механизм. Главный герой — неуверенный, но обаятельный Сет Роген: продюсер-синефил — беда для студии, а быть синефилом — беда для продюсера. Съёмка одной камерой — без претенциозной попытки превратить происходящее в однокадровый фильм, то есть подчинить всё единственному технически сложному приёму. Камео звёзд — с плачущим Мартином Скорсезе, разъярённым Роном Ховардом и дурашливым Заком Эфроном — вставлены не ради эффекта, а органично вписаны в структуру. «Киностудия» не объясняет, как починить индустрию, не ностальгирует по утраченной эпохе и не призывает что-либо спасать. Сериал просто показывает, как всё устроено — точно, с юмором и без иллюзий. И этого, пожалуй, достаточно.
Текст — Мария Шиманская
«Киностудия» — сериал об изнанке киноиндустрии, который вместо пессимистичных прогнозов или пафосных обличений выбирает точную работу с материалом, где смех — не эффект, а инструмент. И да, это действительно очень смешно.
Комментарии к «Фильм, фильм, фильм: рецензия на сериал «Киностудия»