Полезные члены общества VS Инфантильные «институтки»
В 1764 году Екатерина II издала революционный для XVIII века указ о создании первого не только в Петербурге, но и вообще в Европе женского учебного заведения. Им стал Смольный институт, целью которого было «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». После выпуска девушкам гарантировали престижное трудоустройство: они могли остаться в институте и работать преподавательницами или классными дамами, получить службу при дворе, стать гувернантками или даже фрейлинами.
В Смольный институт принимали девушек из семей с хорошей родословной не только из России, но и дружественных стран: Грузии, Швеции. Нужно было сдать экзамены по русскому и французскому языкам и иметь хорошее религиозное воспитание. «Кисейные барышни» покидали дом в шестилетнем возрасте после заключения с их родителями контракта, который запрещал прерывать обучение и выезжать девушкам за пределы заведения. Программа обучения предполагала три класса, каждый из которых длился четыре года.
Однако ожидание получить полезных для общества женщин не совпало с реальностью, и в стране не взлюбили будущих выпускниц. Девушки в течение многих лет были оторваны от реальности и практически не общались с внешним миром, поэтому для них было нормальным прыгать от радости, заламывать руки, рыдать или падать в обморок. За это их считали белоручками, осуждали их эксцентричность, сентиментальность и инфантильность, обзывали «институтками» и «кисейными барышнями» (выпускные платья девушек шились из кисеи).
Кто ты сегодня — мовешка или парфетка? Милочка или душечка поганая?
Стандарты образования в то время представляли специальную программу с чётким перечнем предметов, в день давалось по восемь уроков. Девочки изучали арифметику, грамоту, три иностранных языка, религиоведение, этикет, кулинарное искусство, рисование, музыку, вокал, географию, историю. Однако многие науки преподавались поверхностно: историю изучали по одному учебнику, на кулинарии жарили котлеты из готового фарша. Основной упор делался на правила поведения в обществе, слово Божье и физические упражнения.
После Екатерины II Смольным стала управлять жена Павла Первого, Мария Фёдоровна. При ней обучение и вовсе ограничилось вокалом, этикетом и танцами, которые, как считала императрица, помогают «от всех господствующих болезней». Из воспитанниц стали стремиться сделать не фрейлин, а покладистых жён.
Учителя старались подогнать всех девушек под один канон и делили их на «хороших» и «плохих». Если ученица проявляла индивидуальность, не вписывались в общие порядки, недостаточно аккуратно укладывала волосы, небрежно заправляла постель, даже просто громко говорила, то становилась плохой и получала прозвище «мовешка» (с французского mauvaise — «дурной»). Хороших девушек, которые держались прямо, вежливо общались и умели делать реверанс, дразнили «парфеткой» (parfaite — «совершенный»). Подруг называли «душечка» или «милочка», сокурсниц, с которыми не ладили, — «бессовестная душечка» или «душечка поганая».
Руководство, как продемонстрировать любовь к учителю с дефектом
Преподаватели тоже проходили жёсткий отбор: предпочитались незамужние женщины старше 40 лет, которые сурово наказывали воспитанниц. Мужчин редко принимали в Смольный, чтобы они не отвлекали девушек: на работу могли взять либо женатого, либо пожилого, либо, что идеально, с внешними дефектами. Девушкам действительно не хватало чувств и эмоций, поэтому они выражали их по отношению ко всем учителям. Ученицы дарили предмету обожания подарки, обливали его шляпу духами, ели в честь него мыло, выкалывали булавкой инициалы возлюбленного и ночами пробирались в местную церковь, чтобы помолиться за здоровье его семьи.
Поклоняться девушки могли не только преподавателям-мужчинам, но и старшим воспитанницам или даже императору. Если в руках барышень оказывался царский платок, его разрезали на куски и носили на груди. Кусочки жаркого, огурца, хлеба со стола, где обедал правитель, хранились как драгоценности.
Что страшнее: тиковый передник или обед стоя?
Вместо физических наказаний использовалось унижение. Если ты сквернословила, тебе на шею подвешивали большой язык из красного картона. Если выглядела неряшливо, твоё платье украшали рваным чулком. Если провинилась, то либо неподвижно стояла посреди столовой, либо ела стоя, что считалось признаком падшей женщины. Самым жестоким наказанием было носить тиковый передник, удел простолюдинок.
Свидания с семьёй сводились к четырём часам в неделю в присутствии воспитателей, переписка контролировалась, важные послания передавались через горничную за взятку, а скучать по дому считалось слабостью. Мария Фёдоровна ввела правило, при котором девушки попадали в Смольный не в шесть, а в девять лет, чтобы «не возвращаться домой с отвращением». Однако при этом поездки к семье и вовсе запрещались.
Вместо курорта — лазарет, вместо ужина — чай с булкой
Учениц воспитывали в казарменных условиях, чтобы выработать у них стойкий характер. Даже зимой помещения не прогревали выше 16°C, умываться приходилось холодной водой, спать на жёстких матрасах. Девушки стали мастерски использовать падения в обморок, чтобы попасть в местный лазарет и там согреться.
Питались девушки примитивно и некачественно, поэтому порой спорили из-за корки хлеба — «закорявочки». Ученицы ждали гостинцев от родственников, которые передавались тайно, или платили за деликатесы карманными деньгами прислуге. Многие девушки в мемуарах называли еду худшим воспоминанием.
Неугодные книги, опасные заповеди и редкие прогулки
Девушки жили в полной изоляции, гулять можно было только на собственной территории. Иногда их возили в театр, на выставки и придворные праздники, чтобы разбираться в культурных новинках. Раз в год барышень пускали в Таврический сад, предварительно закрыв его от других посетителей. На снег нельзя было ступать, поэтому зимой аллеи Смольного застилали досками, а принести в помещение снежок было большой удачей.
Читать можно было книги из скудного списка, причём неугодные странички вырывались. Классические произведения существовали в особых изданиях, в которых многоточий было больше, чем текста. Чтобы сохранить невинность в умах девушек, даже седьмую заповедь «Не прелюбодействуй» заклеивали бумажкой.
От «кофушки» до «синявки»: какого цвета твой возраст?
У девушек была униформа, цвет которой различался от возраста. Самые юные носили кофейные платья с белыми передниками (их называли «кофушками» или «кофульками»), ученицы среднего возраста — синие, старшие — белые с зелёными фартуками, пепиньеруи (девушки, которые закончили Смольный и обучались на классных дам, или «синявок») — серые. Причёска у всех была одинаковая: гладко зачёсанные косички. Если девушка содержалась благодаря частной стипендии, она носила на шее ленточку с цветом благотворителя. Шесть лучших выпускниц удостаивались белого банта, украшенного золотым вензелем с инициалами императрицы.
Конец «благородной» эпохи
История Смольного в Петербурге закончилась в 1917 году, когда в здание въехали представители новой власти. Тогда институт переехал в Новочеркасск. В феврале 1919 года там состоялся последний российский выпуск. Женское образование на этом не завершилось и продолжилось с 1919 года в Сербии.
Среди знаменитых выпускниц Смольного — первая русская воздухоплавательница Прасковья Гагарина, одна из лидеров белогвардейского союза Мария Захарченко-Шульц, глава отряда юнкеров в 1917 году София де Боде, тройной агент ОГПУ и возлюбленная Максима Горького Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг, арфистка Ксения Эрдели, поэтесса-футуристка Нина Хабиас, поэтесса-революционерка Мария Добролюбова.
Узнайте ещё больше о прошлом любимого города с KudaGo!
В рассылках «KudaGo в Петербурге прошлого» мы рассказываем о том, как горожане в ХХ веке проводили свой досуг. Читайте в других наших материалах о дореволюционных и советских ресторанах, дореволюционных ресторанах с собственным садом, сохранившихся кафе Петербурга и Ленинграда, прошлом городских рынков, торговых зданий и торговых центров, культовых местах Невского проспекта , главном дореволюционном развлечении, культовых брендах, фестивалях до революции, модных заведениях, зимних забавах и главных петербургских деликатесах.
Комментарии к «Обожать кого-то следовало обязательно: правила жизни благородных девиц»